Несколько карт из цыганской колоды

– Да ты сам и будешь, кто же еще?– Платон Карпыч снял с плитки закипевший чайник. – Ты сам, Андрей… А не будешь – так тебе же и хуже. Тогда у тебя все шансы прийти к хаосу и раствориться в нем навсегда, и никаких следующих рождений, заметь! Так что тут снова – полная свобода выбора тебе дается. Нет, ты, кажется, все еще не понял… Кришна как-то говорил, что человек похож на колесницу, намекая при этом, что разум – это возница, а кони – страсти, которыми надо управлять. Это верно, конечно, но я бы сегодня сказал, что человек, больше похож на самолет в полете с полным экипажем на борту. Пока самолет движется – все в порядке. Как только его скорость падает, а это происходит исключительно из-за «нерасторопности» экипажа – он уходит в штопор, а после, если ничего не предпринимается, он и вовсе падает и превращается в бесформенную груду металла. То есть – все это перестает быть самолетом. И никто эту груду не станет ни ремонтировать, ни переделывать: слишком дорого и бессмысленно, понимаешь?

– А что не бывает так, что самолет неисправен, и из-за этого.... – насупившись  пробурчал Андрей, изобразив рукой падающий самолет.

– Бывает, но это – не твой случай. И тебе думать об этом вообще бесполезно. Твой «самолет» абсолютно исправен. Так что – все в руках «экипажа»…

      ** ** **

Спустя пару недель, адвокат действительно прислал  адрес «лечебно-трудового профилактория» и вместе с ним небольшое письмо, в котором благодарил Андрея за согласие участвовать в процессе, который, по мнению адвоката, был блестяще выигран. Там же он упоминал, что свидания, согласно режимного предписания, разрешены лишь в последней трети срока, то есть, не раньше марта следующего года. Андрей лишь пожал плечами: место это находилось довольно  далеко, и денег на билеты родители бы все равно не дали, а до марта можно было бы что-то и скопить.

Занятия в университете были очень напряженные, но Андрей сумел устроиться на должность лаборанта на кафедре электродинамики. Работал Андрей на полставки, то есть через день, и на учебу времени хватало вполне. К марту у Андрея скопилась нужная сумма, и в весенние праздники он уехал в тот самый поселок, куда был отправлен на «лечение» Платон Карпыч.

По приезде, Андрей без труда нашел нужное «учреждение»: оно было единственное в этом маленьком городке, который, к слову, по большей части его же и обслуживал. Андрей сообщил дежурному сержанту о том, что приехал на свидание с Платоном Карпычем З., и дежурный долго водил пальцев в каком-то журнале. После он его шумно захлопнул и сообщил:

– Гражданин З. умер два месяца назад.

– Как? – Андрей машинально сел на привинченную к полу, грубо сколоченную лавку и затем, стянув с головы шапку, сжал ее в руках. – От чего?

– Вы родственник покойного? – спросил дежурный.

– Нет, скорее друг, – тихо ответил Андрей. Новость поразила его, и мысли в голове смешались.

– А, собутыльник, значит, – сострил дежурный.

– Нет, я вообще не пью, – машинально и почти безразлично ответил Андрей.

– Ага, все так говорят…– парировал дежурный, явно демонстрируя свой глубокий жизненный опыт.– Ну да, ладно! Вообще-то справки мы даем только родственникам, но тут, я думаю, можно сделать исключение.

– Какое исключение?– Андрей был растерян и подавлен. Он вообще не понимал, о чем говорит дежурный.

– Ну, можете поговорить с его бывшим врачом, если хотите. Я его позову.

– Да, конечно, спасибо, – ответил Андрей совсем тихо.

Сержант поднял трубку и спросил какого-то Артамонова.

– Да, вот хочет тут с вами гражданин побеседовать о З… Не знаю… Вроде тот самый… Ну, не знаю! Сами спросите. Хорошо. Передам, – он повесил трубку и сообщил, что доктор Артамонов сейчас спустится.

Доктор спустился минут через пятнадцать. Он был самой усредненной внешности, в белом халате, и, как положено – в белой медицинской шапочке.

– Здравствуйте! – он протянул руку Андрею. – Я вас сразу узнал!

– Узнали? – переспросил Андрей.

– Ну да, пойдемте, прогуляемся в парке. Доктор взял Андрея за рукав и настойчиво повел его к двери. Они вышли на воздух. Конец марта выдался теплым и солнечным. Снега уже нигде видно не было, и птицы с удовольствием, с каждого дерева распевали свои трели. Стоял радостный весенний гомон.

– Видите ли, – начал доктор, – вы, наверное, удивлены, что я вас узнал. Но тут все просто: дело в том, что З. незадолго до смерти описал мне вас и передал вот это письмо, – он протянул Андрею обыкновенный сероватый почтовый конверт без марки.

Андрей взял его и, повертев в руках, сунул в карман.

– Отчего он умер? – спросил Андрей, – Он ведь был не очень старым?

– Ну, если быть точным, ему было на момент смерти шестьдесят два года, но это действительно маловато, чтобы умереть «просто от старости»… Впрочем, он ведь и был необыкновенным, вы заметили?

– Ну, смотря, что вы понимаете под словом «необыкновенный», – ответил Андрей осторожно.