Несчастные девочки попадают в Рай

Я грустно хохотнула. В этом мы с Семой были схожи. Раскидываться тихими проклятьями было нашим маленьким оружием, только вот жаль, что оно не всегда выстреливало. То ли дело настоящее ружье, которое я, к сожалению, не имела. Хотя, учитывая последние обстоятельства, скорее это к лучшему.

— Тетя Клава, а почему вы еще не у нас? — наигранно возмутился парень. — Моя мама эклеров напекла. С орехами. А еще скоро «Тропиканка» начнется. Советую вам: не терять времени и поторопиться составить ей компанию.

Сема лгал. Я сразу раскусила его по хитрому взгляду и ухмылке. Ох, он был моим спасением. Заинтересовавшись его предложением, Клавдия поспешила к Жанне.

— А что теперь нам делать, умник? Ведь никаких «эклеров» нет, так?

— Эклеров — нет, зато есть орехи, — довольно заявил он. — Не бойся, Златка. Остальное я беру на себя. Расправляйся с вещами, а вечерком увидимся, хорошо?

— Хорошо, — благодарно выдохнула я и понесла тяжелую тару в дом.

По всей видимости, Сема был мастером своего дела, потому что тетушка отсутствовала дома целый день. За это время я успела постирать вещи, приготовить гречневую кашу, убраться в доме и навести порядок у себя в голове. Так сказать: избавилась от хлама, который напоминал о плохом и заставлял грустить. Да, это касалось Соколова старшего. Хватит. Я заблокировала все мысли о нем. Если же этот парень решил вычеркнуть меня из своей жизни, то я поступлю аналогично. Другого выхода я попросту не вижу.

К вечеру я уже сидела на крыльце, щелкала семечки, и постоянно поглядывая на соседский двор. Сема задерживался, и на мгновение я решила, что его ложь не прошла бесследно. Вдруг, теперь скооперировшиеся Жанна и Клавдия пытают его раскаленной кочергой и принуждают признаться в обмане? Бред. Чушь. Бессмыслица. Кажется, я начинаю сходить с ума. И, грызть свои пальцы заместо семечек.

— Зося, глянь, что я сделал, — хвастался Пашка, представ передо мной в тетушкиной сорочке. На уровне груди он вырезал два больших круга и еще в «некоторых» местах.

Мой рот застыл в открытом состоянии, тем временем братец продолжал дурачиться, вытанцовывая, как придворная дама.

— Жир-пром-комбинат, сиськи-письки-лимонад!

— Какие еще…?! Паша, черт возьми, ты что тут устроил?!

Брови мальца нахмурились, а губы вытянулись в недовольный вареник.

— А что тут такого? — буркнул он. — Она это заслужила. Скажи «спасибо», что я ей в сумку не надул.

— Спасибо, — процедила я сквозь зубы, отвесила ему хорошего подзатыльника, отправила домой и заставила спрятать все улики преступления.

Сегодняшнее утро показало, что нашу Клавдию лучше не злить. Нет, я не собиралась потыкать ей во всем, но и усложнять и без того шаткое положение не хотела.

К счастью, на улице показался Сема, только вот он вышел не из дома, а возвращался откуда-то. Где он был? Стряхнув с себя шелуху от семечек, я поскакала к нему навстречу. Однако парень не поспешил приближаться ко мне.

Даже в темноте, мне удалось разглядеть его недовольное лицо. Видеть Сему хмурым — это как выпить острого молока. Нечто противоречивое и с трудом усвояемое. Определенно, улыбка шла ему больше нежели серьезность.

— Где ты был? — через улыбку спросила я, подходя ближе.

— Гулял, — ответил он нерадостным тоном.

— Гулял? Без меня? Мы ведь договаривались…

— Тебя что-то не устраивает?

Я запнулась. Да что с ним такое?

В воздухе повисло тяжелое молчание. Семен смотрел сквозь меня. Прожигал взглядом. Ох, и снова этот холод, он окутал меня. Все-таки у Соколовых было что-то общее — когда они не в духе, лучше не попадаться им на глаза.

— Так что, прогуляемся? — спросил он, не отводя глаз и практически не шевеля губами.

Пульс участился. Ладони стали влажными. Живот скрутило.

— Пойдем, — согласилась я, но только потому, что доверяла Семену. И как бы угрожающе он сейчас не выглядел, я не чувствовала опасности. В любой случае мне нужна была эта прогулка, хотя бы ради того, чтобы прояснить в чем дело. Ведь парень явно злился на меня. Вопрос — за что?

Мы вышагивали по пыльной дороге, словно куда-то опаздывали. Я укуталась в рубашку, потому что меня охватил озноб, хотя на улице стояла невыносимая духота. Мураши. Ими покрылось все тело.

— Слушай, ты так умело избавил нас от тетушки, — я нарушила тишину, надеясь на непринужденную беседу. — Может ты будешь практиковать это почаще? К примеру, до моего совершеннолетия, а? — неловко хохотнула я, но Семен был непробиваем. Какой же он твердый, как садовый булыжник.

Полностью отчаявшись и опустив голову, я смотрела на дырявые сандалии, которыми загребала песок да камушки. А когда мы свернули с дороги, то не на шутку напряглась.

— Куда мы идем? — я притормозила.

— Умирать, — заявил он и потянул меня за рукав рубашки.

— Не смешно, Семен. Я возвращаюсь домой.

— Ага, конечно, — на сей раз он грубо схватил меня за шиворот, как непослушного зверька, и поволок за собой. Сопротивляться ему — бессмысленная затея. Для него я была что-то вроде пустой вязанной авоськи.

— Перестань, мне больно!

— Плевать.

— Ты порвешь мою рубашку!

— Это меньшее, что должно волновать тебя перед смертью.

— Да что ты такое несешь?!