Неожиданно мать!

Он был взъерошенный, помятый, как настоящий демон. Такой весь без футболки и с гаденькой улыбкой. Моте хотелось уйти, спрятаться или сбежать, но до того интересно было, что он сделает дальше, что аж коленки дрожали и внутри будто щекотно лопались пузырьки шампанского.

— Н-не подходи ко мне! — велела она, пятясь.

Роман же встал с кровати.

— Я предупреждаю!

— А то что?

— Ты что… нападешь? — возмутилась она.

— И что?

— Я… кричать буду!

— А дома никого.

— Я в полицию подам…

— За что?

— За совращение меня! — пискнула она и ринулась бежать, только оказалось некуда.

Погоня была недолгой. Мотя вправо — Роман вправо. Она на софу — он к софе, она на кровать — а он ее поймал, чуть ли не в прыжке, и повалил на смятую постель.

— Не надо! — взвизгнула она.

Но было поздно. Это конец всему приличному, за гранью всего морального.

Роман Мотю щекотал. Так, что обязательно должны остаться синяки от его пальцев на боках. Она билась, кусалась и визжала, но не могла не признать, что это было неожиданно и чертовски весело. Зашкаливал адреналин и бил в голову, как крепкий алкоголь.

— Ты что, развратница, решила, что я насильник? — запыхавшись спросил Роман, завалившись рядом с Мотей на кровать.

Он оперся на руку, нависнув над ней, раскрасневшейся и тяжело дышащей. Мотя смотрела в потолок и не отвечала.

А потом тихо шепнула:

— Я всегда, когда боюсь, думаю о худшем. Я ужасная трусиха.

— Что-то я не заметил, — покачал головой Роман. — Мне показалось, что ты самый смелый человек каких я видел.

— А вы добрый, — призналась она, глядя ему в глаза, и у Романа дух захватило от этого пронзительного взгляда. — Очень.

— Неправда. Ты должна понять, что я выставлю тебя за дверь. Что бы тут, в этой спальне, не произошло. И что бы не случилось между мной и этим твоим Серегой. Даже если тебе покажется, что я к нему проникся и он мне нравится, — Роман потянулся и убрал прядь волос с лица Моти. — Я все равно останусь тут один. Поняла?

Тридцать первая… провокационная…

Он все равно останется один…

Мотя лежала, смотрела в потолок и думала над этими словами Романа. В них сквозила какая-то боль, что ли? Так и подмывало взять, да расковырять эту проблему, как муравейник, посмотреть, что там скрывается, но неясно было, как подступиться.

«Вот оно… что-то есть в нем такое, что нужно просто сломать! И добить…»

Мотя даже не сомневалась, что Роман — это ее личное спецзадание, квест! Разгадать пару загадок и все дела. Победа в кармане. А что дальше — не важно. Скорее всего дальше жили они долго и счастливо. Они. Серега и Роман. Себя Мотя тоже видела, и даже тоже с Серегой. Как делить ребенка пока было не ясно.

Роман все еще лежал, подперев голову кулаком, и смотрел на Мотино напряженное от раздумий лицо. Ему было даже интересно, что там за такие серьезные мыслительные процессы происходят в ее голове.

— Ты что там опять задумала?

Мотя посмотрела на Романа в ответ и не ответила. Не получалось никак придумать грамотный вопрос.

Тишина затянулась надолго, и кто-то уже должен был что-то сказать. Моте страшно хотелось, чтобы Роман тут разоткровенничался. Чтобы наговорил чего-то личного. Она стала задумываться, что же Роман Ленский из себя представляет?

Особенно теперь, когда лежит рядом и очень, очень внимательно смотрит ей в глаза и чего-то ждет.

— Я задумала… нужно в душ мне… Пойду я.

Растерялась она, решив отложить разговор до тех пор, когда появится осмысленная тема.

— Иди, иди. Я тогда пойду поем. В тишине. Давно мечтал, — он говорил это с таким странным видом, будто остался немного разочарован тем, что диалога не случилось.

Оба встали с кровати, дошли каждый до своей двери, но если Мотина открылась, то Роман встретил неожиданное препятствие.

— Ты выходила ночью?

— Нет… Ты же мне не давал даже пошевелиться, — фыркнула она.

— Что-то это не очень хорошо выглядит… — пробормотал Роман, строго посмотрел на Мотю, будто она во всем виновата, вздохнул и потянулся к карману на поиски телефона.

— Да что такое?

— Дверь заперта. Снаружи.

— Как?

— Так. С чего это маме понадобилось нас запирать?

— Маме? Ты уверен, что это она?.. — Мотя тоже подошла и подергала ручку.

— А кто еще? Сергей? Ну так что… есть идеи, зачем маме этот цирк? Или ты проболталась?

Роман нашел телефон, написал сообщение и сунул гаджет обратно в карман. Тот почти сразу брякнул ответным сообщением, но это оказалось уже не интересно. Роман наступал на Мотю, как хищник, и она все сильнее вжималась в дверь за своей спиной.

— Я… ничего такого… — пробормотала она.

— А зачем тогда маме это устраивать?

«Он все знает! Он точно знает! Турпоход… это… Я пропала!» — пищала про себя Мотя.

Она выглядела такой перепуганной, что Роман не сомневался: проболталась.

Он же, в свою очередь, выглядел таким уверенным в себе, что Мотя не сомневалась: раскусил обман.

В итоге, оба таращились друг на друга, но никто не признавался.