Необузданные

Теперь по обе стороны от нее лежали два постоянных спутника, окружавшие ее своим теплом и размерами, но лежали не слишком близко. Бывали моменты, когда ее утешала сама мысль о том, что они рядом, что они защищали ее от всего того, что могло повстречаться в джунглях. Именно в такие моменты они помогали ей забыть о том, что она находится здесь против своей воли.

Следующий вздох Мойры вышел судорожным, и она свернулась калачиком. Ей не хотелось плакать, но она не могла остановиться. По крайней мере, она умела делать это тихо. Она закрыла рот руками и прижалась лбом к коленям. Затем снова содрогнулась от очередного всхлипа.

Она вздрогнула, когда чья-то рука легла ей на талию, и замерла, когда чье-то дыхание коснулось ее руки в сопровождении шепота, прозвучавшего как вопрос. Она подумала, что это Крану; Тройи спал. Рука легла ей на плечо и мягко потянула, пытаясь развернуть ее к нему. Мойра лишь еще сильнее сжалась в комок. Она не хотела, чтобы эти монстры мешали ей горевать. Она просто хотела поплакать в тишине.

Рука, лежавшая на её плече, исчезла, и она почувствовала, как он склонился над ней. Услышав приглушенный шлепок и полусонное ворчание, она поняла, что ее проблема только что удвоилась. Теперь ей придется противостоять им обоим. Она шмыгнула носом, пытаясь унять поток слез и притвориться, что все нормально. Она слышала, как они переговаривались друг с другом, и чья-то рука коснулась ее колена. Она рефлекторно скинула ее, от чего они стали рычать ещё больше. Но их речь звучала так, будто они сознательно не повышали голоса.

Мойра несколько раз быстро вздохнула, полагая, что успокоилась, но потом снова поморщилась. Было слишком больно находиться здесь, в темном лесу, где нет ни друзей, ни семьи, ни подушки, в которую можно было бы выплакаться, только позаимствованная футболка.

Один из пришельцев положил ей на лопатку руку, теплую и твердую, и начал гладить ее по спине. От этого она разрыдалась еще сильнее. Они пытались утешить ее, и по какой-то причине это просто сорвало крышечку с того, что она умудрялась удерживать в себе. По ее коже танцевали кончики чьих-то пальцев, пытаясь найти хоть какой-то способ помочь. В их шепоте появились нотки отчаяния.

Она слегка сдвинулась, чтобы выглянуть из-под завесы своих волос, пытаясь по крайней мере разглядеть, чьи руки к ней прикасались. Двое инопланетян смотрели то на нее, то на какую-то точку среди деревьев, что-то бормоча и энергично жестикулируя. Она приподняла голову на пару дюймов, чтобы посмотреть, на что они уставились, на случай, если ей это не понравится. Может, они хотели отвести ее в другое место, где ее плач не будет их беспокоить? Но осознала, что они, должно быть, смотрят на площадку Рут и Грона.

Она схватила Крану за руку, мгновенно завладев их вниманием.

— Нет, нет, не делайте этого, — прошептала она, качая головой. Они наверняка думали, что если с ней что-то не так, то другой человек будет наиболее компетентен в данном вопросе, но Мойра не хотела, чтобы сейчас кто-то вмешивался. Она не хотела ни объясняться, ни обсуждать свой срыв.

Она не могла сказать Рут о том, как несчастна здесь была, тогда как другая женщина рассчитывала, что она останется, лишь бы не прожить остаток своей жизни без возможности с кем-нибудь поболтать. Рут, вероятно, была единственным живым человеком, который прошел через подобное ей, но в данный момент она занималась любовью и блаженствовала в объятиях одного из инопланетян, которые стали огромной проблемой для Мойры.

Если Грон вмешается, то они с Крану могут снова подраться, и что тогда? Рут придется уйти, чтобы позаботиться о нем, Крану снова исчезнет в лесу, а её вышвырнут, как зачинщицу драк?

С зажатой в руке пригоршней меха и двумя стоически пялящимися на нее инопланетными физиономиями, она снова легла на площадку, когда от вида их нечеловеческих лиц из её глаз в который раз брызнули слезы. Она лежала, поджав колени, а их непрестанно двигающиеся пушистые хвосты время от времени задевали ее ноги. Пока они смотрели на нее сверху вниз, она чувствовала себя так, словно попала на стол патологоанатома, и икала, сдерживая слезы.

Тройи протянул руку и смахнул слезы с ее щеки, в замешательстве взглянув на свой мокрый палец. Крану положил руку ей на живот, позволяя ей держаться за него, а другой рукой стал гладить ее волосы, плечо и руку. Из него вырвался низкий утробный рокот. Тройи начал гладить ее с другой стороны, поглаживая волосы одной рукой, а другую удерживая на её колене.