Необузданные

— Мойра, ты в порядке? — крикнула она. Рут держала Грона за руку и выглядела более измотанной и уставшей, чем ощущала себя Мойра. Неужели потребовалось так много времени, чтобы уладить ситуацию? Или произошло что-то еще? Она выглядела так, словно разрывалась между желанием подойти ближе и желанием остаться в стороне. Мойра была сбита с толку.

— Я в порядке, — откликнулась она. — Он не причинил мне вреда, ты же знаешь.

— Да. Хорошо. Слушай, мне нужно… Ты будешь в порядке, если я…? — Рут указала на свою площадку, и Мойра заметила, что Грон весьма решительно направляется вместе с ней к своей цели. — Я не хочу оставлять тебя одну… если тебе неспокойно…

В ее защиту следует сказать, что Рут действительно выглядела растерянной. Казалось, она понимала, что бросать Мойру на растерзание племени инопланетян — довольно некрасиво с её стороны, но Грон обвил ее хвостом за талию. Он хоть и не тянул её за собой, она держала руку на мехе у него на груди, как бы успокаивая его.

Мойра махнула ей рукой.

— Спасибо, — отозвалась она, уже направляясь к дереву. — Просто крикни, если я тебе понадоблюсь, я тебя услышу. — Затем они с Гроном вскарабкались на дерево.

Мойра поняла, что проиграла битву, когда внимательно к ней присмотрелась. По какой-то причине именно в данный момент Грон завладел вниманием Рут, и в этом не было ничего зазорного, если только они не собирались заняться сексом. Но Рут выглядела расстроенной и виноватой, так что Мойра решила не делать поспешных выводов и поверить ей на слово. Мойра работала в баре, так что ей было знакомо выражение «мой парень/подруга/лучший друг/босс нуждается во мне» на лицах клиентов.

Она была немного обижена. Разве сейчас, с её появлением здесь, не должна она стать приоритетнее инопланетянина? Разве люди не должны держаться вместе? Разве ее положение не было хуже положения Грона, который, по крайней мере, находился на своей планете с себе подобными? Но за те несколько часов, что они были знакомы, Мойра поняла, что связь Рут с Гроном нерушима.

Она целую неделю пробыла в обществе Тройи и Крану. Она могла выдержать еще одну ночь. К тому же на этот раз ей пришлось бы иметь дело только с одним из них.

Вот так она и оказалась на навесной площадке, снова деля с Тройи кровать, сооруженную из веток и листьев. Тройи задремал с наступлением ночи, словно ничего не изменилось, но Мойра не могла уснуть. Она снова и снова прокручивала в голове все, что рассказала ей Рут.

Выходит, она оказалась на другой планете. Не на Земле. Она была не за тысячи миль, а за миллионы, миллиарды световых лет от дома. Здесь не было ни дорог, ни рек, по которым она могла бы ориентироваться. Никаких наркокартелей, которые могли не только ее убить, но и помочь вернуться. Она считалась пропавшей без вести, поэтому фраза «никогда не вернется» подходила в данном случае больше, нежели фраза «без понятия, куда её занесло», хотя оба варианта были правдой. И возможно они будут окончательными и бесповоротными. Теперь она сама по себе.

Конечно, был шанс, что она сможет заставить таинственных зеленых уродцев отправить ее обратно, к тому же у нее была Рут, но ей здесь не хотелось задерживаться. Скорее всего, Рут сошла с ума и никаких зеленых инопланетян просто-напросто не существовало, иначе они бы наверняка ставили на ней эксперименты, начни она капризничать. С чего бы им беспокоиться о ней? С чего бы им расстраиваться из-за того, что причинили ей боль, когда украли с её родной планеты и увезли в другую часть Вселенной? Да и Рут явно больше волновал Грон, чем попытка побега.

Мойра чувствовала себя так, словно ее выбросило на необитаемый остров, и вместо волейбольного мяча у нее было несколько чересчур развитых шимпанзе и чокнутая дамочка за компанию, отчего ей стало совсем не по себе. Волейбольный мяч не мог угрожать ей или предъявлять требования. Волейбольный мяч не хотел превращать ее в Миссис Волейбольный мяч.

Она чувствовала себя пятнышком, крошечной точкой, которую швыряло по волнам. Такое чувство, что она звала на помощь, но никто ее не слышал, словно ее заперли в звуконепроницаемой камере и кто-то выбросил ключ. Это было несправедливо. Это было жестоко. Такое не должно происходить с людьми. Она чувствовала себя такой одинокой, словно уже умерла.

Она услышала приглушенный удар и села. Самый здоровый из них, Крану, вернулся. Он стоял у края площадки и смотрел на нее. Она замерла в ожидании того, что он сделает, бросится на нее или попытается причинить боль, но он просто стоял и смотрел на нее, ничего не предпринимая. Она догадалась, что он не держит обиды за то, что случилось у пруда. В темноте он казался всего лишь огромной фигурой, а его танцующий хвост — всего лишь довеском к ней. По сути, у него был устрашающий вид. Если бы она увидела такую картину ночью в дверях своей спальни, то закричала бы во все горло. Поскольку он так и не пошевелился, Мойра сдалась. Она снова легла, смирившись с этим, а он подошел и лег позади нее.