Немного волшебства

Антон и Борис ехали в машине молча, ББГ на заднем сиденье, Антон рядом с водителем. Во внутреннем кармане куртки Антона покоилась бриллиантовая диадема. Сегодня утром обнаружил ее на полу и засунул в карман. Пришедшему за ним охраннику Антон ничего не сказал. Надеялся встретить Катю, проходя по дому, – не получилось. С другой стороны, диадема – повод для встречи, если Катя сегодня не придет к памятнику. Что будет, если у него найдут дорогую вещь, Антон предпочитал не думать. Он собирался украсть у ББГ нечто гораздо более серьезное, чем эта цацка.

Автомобиль въехал на охраняемую территорию жилого комплекса, выстроенного на берегу Москвы-реки, подкатил к подъезду. Борис вышел из машины и, не оборачиваясь, велел Антону:

– Иди за мной!

Они поднялись на лифте на десятый этаж, Борис открыл дверь. Вошли в квартиру. Не снимая пальто, Борис прошел в глубь помещения, распорядился, чтобы Антон подождал в гостиной. Очень хорошо. Антон тоже предпочитал оставаться в куртке с ворованной диадемой.

Борис зашел в кабинет, Харитон Романович уже ждал его. Борис снял пальто, бросил его на стул и нетерпеливо спросил:

– Выяснил насчет Скробова?

– Увы! – развел руками Харитон. – Пусто! В результате длительных поисков обнаружен только один тип в Центральной Африке, практически сумасшедший. Порядочные покойники с ним дела иметь не могут.

– Плевать мне на негра!

– Совершенно справедливо, тем более что абориген глухонемой.

– Плохо работаешь! Как службу несешь? – злился Борис.

– Извините, ваше ублюдочное высочество! – издевательски склонился в поклоне Харитон Романович.

– Напрашиваешься?

– Отнюдь! – Старикашка поднял руки вверх. – Ты привел Скробова? – Опустил руки и потер в предвкушении. – Где он?

– Будет тебе сейчас очная ставка!

Борис вышел из кабинета, заглянул в гостиную, позвал Антона.

Они вместе вернулись в кабинет. Там никого не было.

– Ты где? – позвал Борис Харитона Романовича.

– Перед вами, – удивленно отозвался Антон, решив, что ББГ к нему обращается.

– Харитон, сучий потрох! Выходи!

Антон с интересом наблюдал, как ББГ матерился, звал какого-то «трупа недорезанного», багровел и брызгал слюной.

Борис захлебнулся ругательствами. Неужели опростоволосился? Дурака сыграл? Он повернулся к Антону с перекошенным от гнева лицом:

– Ты! Слизняк! Очки мне втирал! Ты покойников оживших не видел!

– Никогда не утверждал обратного, – напомнил Борис.

– Ясно! Пошел вон!

В глазах ББГ Антон отчетливо прочитал свой смертный приговор. То, что Горлохватов общается с покойниками, не удивило и не испугало Антона. Сам такой. Другое дело – стремление Горлохватова уничтожить всех, посвященных в его тайну.

«Признаем: желание естественное, но для меня совершенно неприемлемое. Не хочу быть раздавленным, как мошка, а потом являться к плохому дяде ББГ и упрекать: за что вы меня прикончили!»

– Борис Борисович! Давайте поговорим спокойно, – предложил Антон.

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Убирайся!

– Ошибаетесь!

Антон без приглашения уселся на стул, Борис продолжал стоять.

– В ногах правды нет, – заметил Антон. – Поверьте, мне очень трудно сделать следующее чистосердечное признание, но некоторые обстоятельства заставляют. Да, грешен, я общался с покойниками.

– Врешь! Шкуру спасаешь.

– Не без того. Борис Борисович, я уполномочен передать вам привет от вашей умершей жены Лоры, простите, не знаю отчества.

– Врешь! – автоматически повторил Борис и рухнул в кресло.

– В качестве доказательства она просила напомнить о самом трогательном моменте… извините, деталей не помню, но что-то про больницу, воспаление легких, вы туда проникли в белом халате, уцепились за спинку кровати… и… считали – это практически цитата, дословно – таблицу умножения озвучивали. Вижу по вашему лицу, вам понятно, о чем речь.

– Когда? – просипел Борис. – Когда ты ее видел?

– Не далее как вчера.

– А сегодня Харитона не сумел?

– Увы! – развел рукам Антон. – Лора…

– Лариса Васильевна! – перебил Борис, внутренне поразившись тому, что никогда полного имени Лоры не произносилось… не дожила…

– Лариса Васильевна, – послушно подхватил Антон, – меня предупредила, что в связи с некоторыми событиями в моей жизни…

– Плевал я на твои события!

«Что меня полностью устраивает», – мысленно ответил Антон и продолжал:

– Чудесный дар мой растаял. Сгинул как сон, как утренний туман. Не скрою, сему факту я только рад. Поэтому вынужден отклонить ваше предложение о сотрудничестве, но…

– Что еще говорила Лора… Как она… вообще?

– Было темно, она попросила света не зажигать. Сказала, что в больничном халате и живот после родов не опал…

Антон впервые увидел в Горлохватове что-то нормальное, человеческое, слабость и страдание. Но времени на сочувствие у Антона не было, нужно развивать успех.

– Лариса Васильевна просила передать. Это вашей дочери касается.

– Что? – Глаза ББГ, секунду назад потерянные и печальные, вновь смотрели настороженно, прямо, жестко. – Что она просила?

– Катя… Я правильно помню, вашу дочь зовут Катя?

– Да.

– Она заслуживает лучшей участи, чем вы ей предрекаете. Дворцы, бриллианты и скотный двор не могут сделать счастливой нормальную девушку.