Нектар Полуночи

— Не понимаю, о чём вы.

— В самом деле? — Джарод изменил положение руки и теперь поддерживал чашу одним лишь указательным пальцем. Другими пальцами легонько её подтолкнул, и она начала медленно вращаться, жемчужно сияя глазурованными боками. — Может быть, так понятней?

— Не надо! — сдавленно выговорил совершенно белый Роджерс. — Я не знаю, о каком воровстве вы толкуете, но готов за неё заплатить. Сколько вы хотите?

Вращение стало быстрее, чаша покачнулась, Роджерс схватился за край стола. «Как бы, и правда, не разбить!» — подумал Притворщик, перехватил предмет торга другой рукой и поставил на раскрытую ладонь.

— Умоляю, прекратите! — в глазах у коллекционера была паника. — Эта чаша единственная в своём роде. Ведь вы же эксперт, вы должны знать, что…

— Я не эксперт, — усмехнулся Джарод, — и я не взломщик и даже не жонглёр. Я просто притворяюсь. Так как насчёт вещей мистера Гриффита?

— Нет у меня никаких вещей, — опять заладил Роджерс, но было видно, что чаша гипнотизирует его и глушит инстинкт самосохранения.

Его мучитель спокойно дожидался победы страсти над здравым смыслом, и это, наконец, произошло.

— Чёрт с вами, Хайден, ваша взяла, — выплюнул адвокат. — Барахло Гриффита лежит вон там на нижней полке, — он показал подбородком на объёмистый шкаф слева от стола. — Достаньте сами или позвольте достать мне.

Джарод ногой подтолкнул к нему пустую сумку:

— Валяйте, доставайте.

Наблюдая, как вор, сидя на корточках, перекладывает в неё «барахло», и мысленно отмечая галочками пункты в списке — вот столовое серебро, вот английский фарфор, вот взятые для отвода глаз статуэтки и пишущая машинка… — Притворщик не удержался от вопроса:

— Зачем вы это сделали, Роджерс? Неужели только для того, чтобы сэкономить несколько бумажек с портретами президентов?

— Вы не понимаете, — не поворачивая головы, брезгливо отозвался тот. — Старикашка не умеет обращаться с вещами, которые попали ему в руки, и не знает им цены. Вы же видели, что у него творится! Разве можно называть антикварным магазином эту свалку? Мистер Гриффит недостоин того, чтобы я платил ему деньги.

Из недр шкафа в сумку перекочевал последний предмет, но шотландских кубков Джарод, к своему удивлению, так и не увидел.

— Это всё, — констатировал Роджерс и поднялся на ноги.

— Разве? — Джарод приподнял брови и для убедительности покачал чашу на ладони. — По-моему, самое ценное вы забыли.

Коллекционер вцепился в чашу глазами, будто думал, что так сумеет сохранить её в целости, и твёрдо повторил:

— Это всё.

— Не валяйте дурака, Роджерс! Вы же так хорошо начали. Где кубки? Те самые, что мистер Гриффит заказал специально для вас.

— Кубки? У меня их никогда не было.

— Хватит!

— Нет у меня этих гребаных кубков, — процедил он. — Да, я рассчитывал на них. Я, может быть, ради них всё это затеял. Но мальчишка их не нашёл!

Джарод подбросил чашу, как мячик, аккуратно её поймал, и тут адвокату изменило самообладание.

— Делайте что хотите! — крикнул он фальцетом. — Разбейте её, заберите всю мою коллекцию, но никаких кубков у меня нет и не было! Пусть ищет их на своей помойке или в своей маразматической голове!

Два не слишком древних серебряных кубка не могут стоить дороже, чем вся коллекция Роджерса, рассудил Притворщик. Их цену, обозначенную в каталоге, он отлично помнил. Придётся поверить: здесь их, действительно, нет. Но куда же тогда, спрашивается, они запропастились?

* * *

«Я что, в самом деле, спятила?..» — почти равнодушно думала Паркер, просматривая запись. Никаких, даже очень смутных воспоминаний о том, как четыре дня назад она сидела в чайной комнате с этим мужчиной, у неё не возникало. Сначала она готова была поклясться, что прежде его не видела, но затем уверенность ушла — кого-то он всё-таки ей напоминал! Возможно, именно лже-Эспеланна? Спокойное доброжелательное внимание, с которым он её слушал, вместе со привычкой улыбаться одними глазами, и правда, придавали ему сходство с «викингом».

Некоторое время стояла тишина, все ждали реакции главной героини, а она пыталась сообразить, какая реакция будет правильной. Вариант «сказать, как есть» даже не рассматривала — может быть, потом, с глазу на глаз, она и поведает всё отцу, но Лайлу и Рейнсу незачем знать о странных вещах, происходивших с ней. Можно отделаться полуправдой: забыла, мол, кто это такой, мало ли людей было на приёме — всех не упомнишь. Или солгать, сказав, что он и есть самозванец — Паркер почему-то ни капли не сомневалась, что с тем, кто угощал её Нектаром Полуночи, она никогда больше не встретится. «Чёрт его знает, какой ещё туз припрятан в рукаве у братца? Признаюсь, что не помню этого парня — а мне покажут ролик, где мы садимся в одну машину или ужинаем вместе…»

— Кто это? — первым не выдержал отец. — Ангел, это он?

— Погоди, пожалуйста, папа…