Некромант и такса

Нет и еще раз нет. Любой колдун оставили бы следы. В могилах шарили не животные, конечно, но и не колдуны. Их раскопали обычные люди. Грабители, искатели древностей и зачарованных предметов, или вообще какие-нибудь дураки, верящие в сказки. Есть в Бромме какая-нибудь легенда, связанная с ковеном, кроме легенды о взятках отцам города? Надо спросить у вдовы.

Настоятелю Оттону нечего бояться. Не следует припутывать колдовство туда, где его нет. А вот я задумался.

Если смотреть из моего окна с четвертого этажа, новое кладбище скрыто от города пресловутыми кустами, растущими по гребню земли над канавой, а еще дальше деревьями вдоль дороги. Склон с древними могилами, наоборот, как на ладони, к началу осени он почти наголо обглодан и вытоптан овцами.

В охранных ли заклинаниях дело, или в том, что кладбищенские раскопки, в отличие от настоящих ковенских могил, из города не видно?.. Тайна эта должна быть проще, чем кажется. Или, не по-колдовскому, но по-человечески сложнее. Замок не знает настоящих княжеских выездов, на которых сорят деньгами, десять лет. Не скажу, что и до смерти князя выезды эти были частыми.

Так на какие же средства живет и цветет красивенькая Бромма в стороне от проезжих дорог, морских побережий, целебных источников и центров торговли? Земледельческих поместий тут почти нет. Несколько коровников, овцы и пруд с гусями не подспорье, если речь идет не о заштатных Могильцах, а о целом городе.

Городе, в котором глава полиции живет по расписанию совы. И в который таким же ночным распорядком поступает контрабандная пресса из-за гор, и бог весть что еще, помимо той прессы. То-то и оно. Надо ли отцу Оттону соваться в дела контрабандистов? Я походил пару ночей по кладбищу и возле, так меня сразу обрадовали кулаком по физиономии. Какие-то там крутятся дела, про которые местной полиции удобнее говорить" это дикие животные из охотничьего парка". Согласен, закрытый охотничий парк при замке, который десять лет забыт и простоит забытым еще столько же, идеальное место для темных делишек и беспошлинных сделок, как ты ни назови финансово заинтересованные стороны, хоть дикими животными. Лучше в это не соваться.

Спускался к вдове спросить про местные легенды. Вдова занята, она задумала месть за убийство кота. Я ничего определенного от нее не узнал, но она уговаривает меня ей помочь. Что сторговать в уплату – что мне не станут показывать оставшихся племянниц? До женитьбы ли мне… И точно не до кота. Но убили его на кладбище. Перешибли хребет, в кусты он уполз, бедолага. Если это те же типы, что копают могилы, сведу вдову со священником. Он ищет соратников, у них общее дело.

Фон Боцце и Фальк – это те, кто мне нужен, решил я, и сейчас иду в лагерь. Добью свои башмаки, левый наконец-то просит каши. А сапоги из сундука не достать.

Глава 11

Итак, ситуация, в которой я нахожусь: книг нет, других колдунов, считайте, нет (полупризрак полумертвого профессора я не причисляю к помощникам, а Фальк не хочет и не может мне помочь), ведьм и тех нет, если не брать во внимание карточные расклады вдовы и двух ее подруг. До Аннидора далеко. Почта и та вовремя не доставляется. Нам ничего не пишут, от нас – все отчеты фон Боцце ждут пресловутого дилижанса в пыли почтовой конторы, можно пойти, обняться с ними. Или забрать обратно, что, по-моему, фон Боцце сделает. Первоначальный план перевернут с ног на голову новыми обстоятельствами.

Зато! У меня есть лопоухая коротконогая собака, куцые конспекты и весьма сомнительная поддержка тех, кто волей братства послан в эту разведку боем вместе со мной. Невероятно много, не так ли? Чувствую себя совершенно беспомощно. И что толку, что меня хвалят и подбадривают.

Вовлекать меня в дело братство не планировало. Как не планировало вести более-менее серьезные действия на территории врага. Я сам вовлекся, и действия сами собой назрели и закружились. А тот человек, который должен быть на моем месте, отступает, потому что я смелее и моложе. Уважим старость, встанем на смену, подхватим падающее знамя, и так далее, тому подобное, как пишут в беррийских газетах.

Проще говоря, мастер Проспер, аптекарь, прав, хватая в охапку имущество и покидая Бромму.

Первое, что я сделал этим утром, – побежал за беррийскими газетами. Но, прежде, чем перескажу их содержание, попробую припомнить по порядку, что было вчера вечером и ночью. Как показала практика, дневник – полезный инструмент для осмысления происходящего. Через него в кажущемся хаосе видна система.

* * *

Я покормил собаку и похромал в лагерь наших разбойников. Фалька и майора застал за военным советом у костра, Душечка изучал рукописные бумажки, подозрительно похожие на дорожные паспорта для пересекающих границу. Остальные, как всегда, были либо беспечально пьяны и спали, либо отсутствовали.

Весь наш разговор пересказывать не буду, изложу главное.