Некрасов

И тем не менее вскоре началась его обычная деятельная жизнь: он с головой уходит в работу, за которой легко проследить по его письмам. Вот он шлет обращения к участникам «обязательного соглашения», пишет Тургеневу в Париж, Островскому в Ярославль, Григоровичу в его имение Дулебино; Толстому, проигравшемуся в рулетку в Бадене, он немедленно — по его телеграмме — отправляет деньги и просит срочно прислать повесть, ибо «ни от кого из участников ничего нет». Но Толстой вскоре сам явился в столицу и привез с собою рассказ «Люцерн». 1 августа он читал его у Некрасова на петербургской даче, где прожил несколько дней. Они вместе ездили однажды в гости, после чего Лев Николаевич сделал в дневнике такую запись: «…Некрасов дорогой говорил про себя. Он очень хорош. Дай бог ему спокойствия».

Деятельность его становится все многообразнее. Он, правда, пишет Фету: «Занятия мои — сон, еда и карты» (октябрь 1857 года); но в это же время — чем только он не занят! Он собирает материалы для популярных сборников «Легкое чтение» (выходили под редакцией Некрасова в 1856–1859 годах); ведет переговоры (переписку) с художником Н. А. Степановым по поводу организации сатирического журнала «Искра»; затевает издание литературного и ученого сборника в память Белинского, надеясь поддержать этим вдову и пятнадцатилетнюю дочь критика (самой М. В. Белинской он пишет, что хотел бы воздать ее мужу «за все доброе, что он сделал для меня как мой духовный воспитатель»).

И это далеко не все. К примечательным трудам, задуманным и начатым в эти годы, относится полное собрание драматических сочинений Шекспира, изданное Некрасовым совместно с переводчиком Н. В. Гербелем в четырех томах (1865–1868). Некрасов любил и чтил Шекспира, он считал, что в нем «сильно нуждается русская публика», и потому часто помещал переводы шекспировских трагедий в «Современнике». К участию в будущем издании он привлек лучших переводчиков своего времени.

Не менее интересно и еще одно начинание Некрасова, выполненное под его прямым руководством, — издание романа американской писательницы Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Роман, рисующий ужасы рабовладельчества в Америке, уже снискал популярность почти во всем мире, но еще не был известен в России. Некрасов понимал, какое значение может иметь такая книга в разгар борьбы против крепостного права, когда общество занято обсуждением предстоящей крестьянской реформы, то есть готовится к отмене рабства. Он тогда же писал Тургеневу: «…вопрос этот у нас теперь в сильном ходу, относительно наших домашних негров» (25 декабря 1857 года).

Некрасов не случайно писал именно Тургеневу о своих намерениях относительно «Хижины дяди Тома»: встречаясь с Тургеневым в Париже, он, конечно, не мог не знать о только что состоявшемся знакомстве автора «Записок охотника», книги о «наших домашних неграх», с автором романа о неграх американских. Еще 5 декабря 1856 года Тургенев писал Дружинину из Парижа в Петербург«…я был представлен г-же Бичер-Стоу; добрая, простая — и представьте! — застенчивая американка; с ней две дочки рыжие, в красных бурнусах…» А спустя несколько месяцев об этом знакомстве с Бичер-Стоу узнал гостивший в Париже Иван Аксаков; он тогда же сообщил отцу (24 апреля 1857 года), что Тургенев «был поражен ее простотой (в высоком смысле этого слова)».

Но Некрасов не был уверен, пропустит ли роман отечественная цензура. Были серьезные основания сомневаться в этом. И тогда он решился на крайние меры: судя по всему, он попробовал подкупить цензора, причем довольно изысканным образом. Об этом ясно говорят гонорарные ведомости «Современника». Из них можно узнать, что один из переводчиков романа получил неслыханно высокий гонорар, во много раз превышающий нормы заработка других переводчиков. Например: известный литератор, бывший петрашевец Ф. Г. Толль за переведенные им около двух печатных листов получил около двадцати рублей (то есть примерно по десять рублей за лист), а безвестный Новосильцев за пять листов получил пятьсот рублей![60] Но все становится понятно, как только мы узнаем, что П. М. Новосильцев был в это время (очень недолго) цензором «Современника»; естественно предположить, что он заранее обещал Некрасову пропустить роман, потому-то его и пригласили в качестве одного из переводчиков.