Неизданный Федор Сологуб

Федор Сологуб поддержал начинающего поэта. С 1923 г. между ними устанавливаются доверительные отношения. Сологуб для Смиренского не только «великий поэт», «огромный талант», «Учитель», но прежде всего — «очень большая, все понимающая и все прощающая душа»[745] «Что же касается Сологуба — так я его очень люблю и считаю большим и прекрасным поэтом. Несомненно для меня, что повертеться около него „мелким бесом“ — дело стоящее»[746]. Не без оснований В. Смиренский считает себя учеником Сологуба. «Сейчас я <…> пойду к Сологубу. Я читал недавно книгу неизданных его стихов, — это нечто изумительное. Большое, вероятно, счастье — писать потрясающе-прекрасные стихи. Я бы хотел научиться этому счастью. Счастью ведь научиться можно»[747]. Многие его стихотворения отмечены отчетливым влиянием учителя, однако с таким же основанием можно говорить о воздействии на Смиренского других крупных поэтов.

Два мемуарных очерка — «Воспоминания о Федоре Сологубе и записи его высказываний» (1927) и «Воспоминания о Федоре Сологубе» (1928–1945) — хранятся в архиве В. В. Смиренского (ИРЛИ. Ф. 582). Материалы первого очерка собирались еще при жизни Сологуба и предназначались затем для публикации в сборнике памяти поэта, который предполагал издать Всероссийский Союз писателей. При подготовке текста автор стремился с максимальной точностью передать голос Сологуба, дословно воспроизвести его высказывания. Отбор материала для очерка носил автоцензурный характер. За его пределами Смиренский оставил высказывания на политические темы, а также те, которые могли быть негативно оценены читателями, омрачить память поэта. Все зачеркивания в тексте, вероятно, принадлежат Иванову-Разумнику, который готовил книгу воспоминаний о Ф. Сологубе к печати.

Второй очерк был написан позднее, в период между 1928 и 1945 гг. и включен Смиренским в виде отдельной главы в книгу его воспоминаний «За 30 лет», рукопись которой была приобретена Пушкинским Домом 28 марта 1946 г. При написании были использованы некоторые материалы из первого очерка, при этом автор стремился к беллетризации своих воспоминаний, давая развернутые описания эпизодов из жизни Ф. Сологуба, старался в подробностях передать обстоятельства бесед, интонации поэта. Совпадения в очерках невелики и оговорены в комментариях.

Тексты воспоминаний печатаются по авторским рукописям. Орфография и пунктуация подлинников приведены в соответствие с современными нормами, за исключением некоторых синтаксических особенностей, используемых Смиренским при передаче высказываний Ф. Сологуба.

Вступительная статья, публикация и комментарии И. С. Тимченко.

В. В. Смиренский <Воспоминания о Федоре Сологубе и записи его высказываний>

Я познакомился с Сологубом в ноябре 1920 года[748], а за год до первой встречи — начал с ним переписку[749]. Мне всегда нравились стихи Сологуба своим холодным отчаянием и почти нестерпимою красотою. Нравилось его аскетическое лицо, очень похожее в профиль на Тютчева[750], парадоксальный склад тонкого и острого ума и сухие чопорные манеры. Было в нем что-то очень напоминающее Анатоля Франса[751].

До 1924 года встречался я с Сологубом редко. Недолгие обрывочные разговоры с ним — запоминал. Временами — записывал. Но записи прошлых лет — потерял на фронте[752]. С середины 1924 года встречи наши значительно участились. Иногда видеться мне с Сологубом приходилось по несколько раз в неделю[753]. Тогда я снова начал записывать его острые мысли, суждения, — порой очень резкие, — и стихи. Так составилась целая книга.