Негатор

– Можете не сомневаться, ваши слова будут проверены. И еще вопрос: имя заказчика?

– Он не назвался сразу, а я не спрашивал.

– Мы и это проверим.

– Сколько угодно.

– Я вижу, что вы не горите желанием помочь дознанию, уважаемый Фарад-ир.

– А вы, господин дознаватель, ни единым словом не упомянули, что вы вообще проводите дознание. К тому же вы не предъявили мне никаких документов об этом. Какие у меня могут быть основания помочь тому, чего нет?

– Мы еще увидимся, уважаемый Фарад-ир.

– Я в этом не уверен, господин дознаватель.

На следующий день дел было выше возможного. Для начала мне надо было в город. Со мной увязался Тарек – он хотел перевезти в замок ту вдовушку, за которую он меня просил. Я отметил, что тогда ему надо брать телегу – как раз на двоих взрослых, ребенка и имущество. Мне же достанется двуколка.

Мы с Тареком сговорились заранее, где будем встречаться. Но до дома вдовы нам было по пути. А мне хотелось самому составить впечатление о новом человеке в замке.

Впечатление получилось несколько смазанным. Едва Тарек остановил экипаж у дома, из двери выскочила блондинка и с радостным визгом «Ты вернулся живой!» повисла у бравого офицера на шее. Блондинка была неплохо (по местным меркам) одета, у нее были курносый носик, веснушки и серые глаза. На вид – четыре годика, как Тарек и говорил. Вслед за девочкой показалась и мама. Не знаю, как насчет этой женщины, но вот в ее дочку мой лейтенант явно влюблен. Надо будет учесть. Удивляться не приходится – я бы и сам в такую влюбился. Тем более что она похожа на мою старшую в том же возрасте. Эх, тоска…

Тарек тут же взял инициативу в свои руки:

– Илона, это мой командир. Командир, это Илона, а это Ханата, или просто Ната.

Я поклонился. Женщина ответила таким же поклоном. Девчурка застеснялась и юркнула за материнскую юбку.

Я постарался составить впечатление. Вдова была высокого по здешним меркам роста – вровень с самим Тареком, – но явно шире его в бедрах, талии и, похоже, в плечах. Почему-то язык не поворачивался назвать ее толстухой – скорее эта женщина тянула на звание монументальной. Или по меньшей мере основательной. Лицо с крупными и резкими чертами; встреть я ее на Земле, сказал бы, что в ее предках татары точно были. При надлежащей одежде и макияже ее у меня на родине сочли бы «интересной». Взгляд я бы охарактеризовал словом «хозяйский». Это понятно, даже при жизни мужа она была полноценной хозяйкой в доме – тот наверняка много времени проводил в разъездах. Ну в хозяйственности ничего плохого нет. Допустим, будет она полностью распоряжаться в доме Тарека – и что? С моей стороны вмешиваться во внутренние дела даже Великобритании было бы по меньшей мере неосмотрительным действием, а уж во внутренние дела дома Тарека – так просто безрассудным. Вопрос в другом: а может ли она стать источником опасности? Может, если дура, и по этой причине начнет выглядывать и вынюхивать там, где не надо. А если не дура – так не захочет рисковать теплым местом при богатом муже. Жалованья у Тарека, собственно говоря, уже нет, но вот его доля в прибыли – ого и еще раз ого. Гарантированный достаток для нее и для дочки.

– Прошу прощения (поклон), мне нужно отбыть. Тарек, встречаемся… ну, ты знаешь.

Ладно. Еще «будем посмотреть».

Теперь к кузнецам.

– Уважаемый, у вас найдется железная коробочка примерно такого размера (показываю пальцами дюймовый квадрат).

– Есть, но побольше…

Кузнец шарит на полке и протягивает мне найденное. Ну да, коробочка со стороной два дюйма.

– Тоже подойдет. Хочу вам заказать такую работу: я положу в эту коробочку кристалл, и надо нагреть его…

А вот температуры-то я и не знаю. А если бы и знал – термометра все равно нет.

– …ниже красного каления, но точно я сам не знаю. Мне нужно будет следить за состоянием кристалла.

– Два сребреника – и свободный горн в вашем распоряжении.

Мы сторговались на полутора. За это меня снабдили не только горном, но и учеником, который обеспечивал дутье.

Я положил желтый топаз в коробочку и, подхватив ее клещами, поставил внутрь горна. Ученик начал качать меха. Время от времени я вынимал коробочку и глядел на кристалл.

Металл даже не достиг стадии красного каления, когда кристалл полностью обесцветился. А мне того и надо было – для обесцвечивания топаза достаточно нагрева до 130 градусов.

– Господин получил все, что хотел? – осведомился кузнец. Судя по обращению, он принял меня за мага.

– Вы ошибаетесь, уважаемый, я не маг, я алхимик. Да, реакция прошла правильно. К вам я обратился потому, что у меня в лаборатории нет нужного мне горна.

– Милости прошу обращаться ко мне, если еще возникнет подобная работа, – с плохо скрытой надеждой в голосе отвечал мастер. Еще бы – полтора сребреника за полчаса работы для ученика!

– Всенепременно, мастер.

Впрочем, мне пришлось еще полчаса подождать – надо было дать коробочке с кристаллом остыть. Охлаждать с помощью воды, разумеется, было нельзя: кристалл мог просто расколоться.

Одно дело сделано, теперь к купцу Морад-ару.