Недостреленный (АИ)

Один раз всё-таки мне повезло, я наткнулся на что-то серьёзное. Адъютант Носовича зачем-то отправился на окраину железнодорожной станции, которые я уже успел изучить, и в той стороне, как мне было известно, не было военных складов. Адъютант дошёл до строения с заколоченными окнами, над входом в которое висел обломок какой-то вывески"…и сынъ". Он стукнул в дверь условным стуком с разным ритмом, как мне не было слышно, но был видно издалека. Старая дверь отворилась, и из неё выглянул, а потом и вышел человек в офицерской форме без знаков различия. Обменявшись какими-то неслышными мне словами, оба зашли внутрь. Я, наблюдая издалека, присел на землю в тени чахлого кустика и собрался ждать. Через полчаса, наверное, оба вышли, закрыли на висячий замок дверь и вдвоём куда-то отправились в дальнюю от меня сторону, быстрым шагом пройдя по разбитой тележными колёсами дороге переулка и скрылись за поворотом. Бежать за ними было поздно, и я решил взглянуть, что там, в этом доме. Подойдя к зданию, обошёл его вокруг и с одной стороны увидел щель в забитых окнах. Ну что ж, взглянем. Осмотревшись вокруг, и убедившись, что кругом глухие стены домов и пакгаузов, и людей не видно, я прильнул к окну. Внутри было темновато, свет проникал сквозь редкие щели. Хорошо, что стекла не было, сквозь мутное или грязное окно я бы ничего не разобрал. В полосках солнечных лучей, в которых плавали в воздухе пылинки, были видны в большом количестве ящики, похожие на патронные. На полу на расстеленной рогоже лежали винтовки, а из-за штабелей ящиков торчали несколько стволов с кожухами водяного охлаждения пулемётов "Максим". Похоже, подпольный склад оружия.

Однако, от недосыпания и от нудного хождения по летнему городу и ожидания на жаре я, похоже, расслабился. Выхожу из-за угла строения я нос к носу сталкиваюсь с тем офицером, что его сторожил. Опешили мы оба. И пока я решаю, хватать револьвер или нет, офицер взмахивает рукой и двигает мне в челюсть. Мне повезло, я успеваю чуть отшатнуться, и его удар смазал мне по подбородку. Не знаю, что было бы, не успей я убрать голову, но в глазах всё покачнулось. Мой противник, пользуясь моей заминкой, не находит ничего лучшего, как броситься меня душить. Не даю ему обхватить горло, хватаю обеими руками его руку за основание большого пальца и локоть и выворачиваю наружу, шарахая его об стену дома. Теперь он становится слегка дезориентирован. И пока он тянется в карман галифе и пытается достать револьвер, я бью в центр корпуса, попадая в солнечное сплетение. Когда он сгибается, согнутой рукой с поворотом корпуса бью хук в челюсть, аж болят костяшки. И довершаю ударом сдвоенными руками по спине, роняя его на землю.

Уфф!.. Сердце колотится, голова ещё слегка кружится. Вынимаю наган из его галифе и думаю: "Я от испуга не сильно перестарался?" Снимаю с бывшего офицера ремень, завожу его руки за спину и стягиваю его же ремнём. Перекладываю трофейное оружие в карман своего пиджака, щупаю у него пульс на шее. Нет, всё нормально, живой. Ищу в кармане у него ключи, нахожу их и отпираю замок на двери. Оглядываюсь по сторонам, подхватываю неподвижно лежащего противника подмышки, приподнимаю и, волоча его ногами в сапогах по земле, затаскиваю его внутрь дома. Никто не видел. Это хорошо. А что дальше делать?

Связал руки противника ещё покрепче, и найдя винтовочный ремень, связал ему и ноги. Вышел из склада, закрыл дверь на тот же замок. А после я побежал, благо тут было недалеко, до нашего места расположения. Прибежал, запыхавшись, к Ивану Лукичу:

— Товарищ Коробов… срочно…

— Что стряслось-то, товарищ Кузнецов? — встревожился тот.

Объясняю обрывистыми фразами про найденный склад оружия, про связанного бывшего офицера внутри, про встречавшего с ним адъютанта Носовича.

— Надо бы в Царицынское ЧК сообщить… — вслух рассуждает Иван Лукич, — да время упустим.

— А мы сами разве не из ЧК пришли? — поддерживаю я. — Давайте офицера привезём сюда, пока его не хватились, а потом подумаем.

Коробов соглашается, зовёт трёх наших бойцов, в том числе и здоровяка Федота, и сам отправляется с ними вслед за мной к складу.

Когда мы зашли внутрь тайного склада, пленник уже очухался и пытался освободиться. Ремень на руках ещё держался крепко, а на ногах уже ослаб. Коробов сразу к нему:

— Отвечай, контра, кому оружие готовил?! — и сунул под нос ствол нагана.

— Уж не тебе, красная сволочь, — осклабился тот. — Придут скоро казачки, всех вас перевешают.

Мне стало немного легче, что я не ошибся — всё же были небольшие сомнения, вдруг это окажется часть законного запаса вооружения от штаба округа, только таким странным образом хранимая.

Иван Лукич стал распоряжаться:

— Трое здесь, в засаде. По нужде на улицу не выходить, не курить. Паёк принесем. Так, Федот, хватай этого, подними его.

Здоровяк легко поднял офицера на ноги, но тот покачнулся и чуть не повалился, стоя на ещё связанных ногах. Я нагнулся и снял ремень с его ног. Потом огляделся, нашёл его место отдыха и оторвал кусок какой-то более-менее чистой тряпки.

— Это ты зачем? — пробасил Федот.