Читаем Недостреленный (АИ) полностью

— Не вы одни, — сурово сказал Петерсонс. — Мы тоже совместно с латышскими стрелками формируем сводный отряд на очень важное для нашей Советской республики направление. Пойдёшь с ними. Розенталю я позвоню. Через два дня сбор, за неявку спросим по всей революционной строгости. Всё понятно?

— Так точно, — вырвалось у меня. Петерсонс посмотрел, но ничего не сказал, только кивнул, что, мол, свободен. Я только уточнил, куда и когда явиться.

Сообщил об этой новости Лизе и Пашке с Ваней. Парни даже огорчились, думали, вместе воевать будем. Мне тоже было не очень уютно идти без друзей, но что поделать. Паша даже попросил:

— Придите хоть с Елизаветой нас проводите. Песню свою спой, очень она понравилась.

— Само собой, придём, — пообещал я.

Назавтра был сбор уходящих в армию милиционеров со всех участков милиции Москвы. Собирались у Моссовета, у наскоро сбитой дощатой трибуны, над которой висело красное полотнище "Все на защиту завоеваний революции!" Части Красной Армии формировались по территориальному или профессиональном принципу, из рабочих одного завода или жителей одного населённого пункта, и эти полки потом так и назвались. Так и милиционеры шли в свой полк Народной Милиции, который с этой площади должен был отправляться на вокзал и грузиться в эшелон.

Я пришёл с Лизой проводить наших ребят, неся на плече футляр с баяном. Какой-то оратор эмоционально говорил речь, не запинаясь и безо всякой бумажки. "Умеют же люди!" — удивился я, — "Так долго говорить по делу и не сбиться." Собравшиеся внимательно слушали, кивали, поддерживали оратора согласными выкриками, и были словно захвачены той энергией, исходившей от неизвестного мне общественного трибуна. Как же это не было похоже на позднесоветские речи по бумажке с тяжеловесными канцелярскими оборотами, с пустыми застойными глазами и полным равнодушием позднесоветских слушателей.

Речь окончилась, все оглушительно захлопали, и милиционеры стали выстраиваться в колонну по четыре. Оркестра не было, и я, поймав Пашкин взгляд, растянул баян. Над площадью разнеслась звонкая и душевная мелодия и раздались слова песни "Ты ждёшь, Лизавета…" Сводная милицейская часть словно ждала только этой музыкальной команды и двинулась вперёд, попадая шагами в такт музыке. Нестройный хор голосов стал подхватывать повторяющиеся две последние строчки куплетов, среди которых я различал уверенные партии Пашки и Вани. Мы прошлись по Тверской вместе с ними, мне пришлось играть и петь "Лизавету" еще раз, иначе народ от меня не отставал. Но вот закончилась и ещё раз песня, наши ребята уходили вдаль, маршируя не в ногу, а мы с Лизой, остановившись, смотрели им в удаляющиеся спины. Когда мы ещё свидимся?

Паша Никитин исполнит свою мечту о путешествиях. В боях он пройдёт по Сибири до Манчжурии, вернётся к Чёрному морю, выдавливая остатки Добровольческой армии из Новороссийска в Крым, побывает в Средней Азии, воюя с басмачами. Вобщем, вдоволь попутешествует по нашей необъятной стране.

А мне на следующий день предстояло явиться к Петерсонсу в районное ЧК. Куда нас пошлют, на какое важное направление, я не представлял.

Интересные ссылки.[23]

<p>Глава 16</p>

Полночи перед моим отъездом мы с Лизой не спали. Мы не могли и не хотели засыпать и упускать друга друга. Завтра утром нам уже уходить — ей на работу, мне на место сбора. Лиза не показывала явных признаков сильного волнения, но я замечал, что её гнетёт загнанная внутрь и задавленная тревога.

— Лизонька, солнышко, всё с нами будет хорошо, — прошептал я ей. — Ты просто верь, — и я стал ей тихо произносить стихотворные строчки:

Жди меня, и я вернусь.Только очень жди,Жди, когда наводят грустьЖелтые дожди…[24]

Лиза зачарованно слушала как капли в землю падавшие слова, и губы её немного шевелились, словно она проговаривала их про себя, запоминая.

Я всё-таки вспомнил его полностью, это стихотворение, которое и не собирался обнародовать на публику, а хотел дать своей Лизе, в поддержку. Оно было написано в моём прошлом в более страшную и смертоносную войну, которая также может случиться и здесь. Сможем ли мы её предотвратить, или в этот раз хотя бы уменьшить тяжелую цену, отданную за победу? Не знаю. Буду жив, приложу все силы. Но эта задача отдаленного будущего, а пока перед нами встаёт разгорающееся пламя Гражданской.

Утром мы наспех позавтракали, я проводил Лизу до Третьего Знаменского, обнял, затем поправил вещевой мешок на одном плече, скатку шинели и футляр с баяном на другом, повернулся и вышел из переулка, перед поворотом махнув Лизе рукой. Путь до ЧК Городского района прошёл быстро. Перед зданием уже собирались люди, около трёх десятков человек, и вскоре из дверей вышел Петерсонс с бумагами в руках. Проведя перекличку по спискам, он обратился к собравшимся:

Перейти на страницу:

Похожие книги