Небывалое бывает (Повести и рассказы)

Приметили разинцы: куда ни придет Крупицын — всюду он свой человек. Люди вокруг него сразу толпой собираются. А провожают в дальнейший поход, как самого близкого друга.

Вначале гадали разинцы:

— Может, в каждом селе у него родня?

— Видать, Ермил из ямщицкого роду и в селах приволжских не раз бывал.

— Да нет, он струги тягал по Волге и всюду завел знакомство.

Спросили о том Крупицына.

Оказалось, отродясь не бурлачил Ермил. В ямщиках не ходил ни разу. И вообще не бывал никогда на Волге. Родом — елецкий, из неблизких от Волги мест.

И вот тут-то кто-то сказал:

— Притягательный он человек.

Присмотрелись к Крупицыну разинцы и разобрались, почему же он притягательный.

Началось все с того, что приотстал однажды Крупицын от войска. После ночевки в каком-то селе недосчитались его в отряде.

— Ну, — решили, — видать, сбежал. Не вынес, должно быть, Ермил похода.

Однако прошло три дня, и вот догнал Крупицын своих товарищей.

— Где же ты был?

— Где пропадал?

— Мы уже думали, леший тебя прибрал.

Отмолчаться хотел Крупицын. Не удалось. Пришлось рассказать Ермилу.

Оказывается, заночевал он в селе у какой-то одинокой старухи. А изба у старухи не изба — развалюха. Бревна подгнили, скособочились стены. Крыша совсем провалилась. Вот и остался Крупицын в селе. Три дня крышу чинил старухе.

— Может, старуха твоя — молодуха? — кто-то полез к Ермилу.

Но шутника оборвали.

С этого дня стали разинцы наблюдать за Крупицыным. И что же? Станет отряд на дневку или короткий отдых. Бухнутся все на траву. Ноги гудят от усталости. Лежат отдыхают разинцы. А где же Ермил?

А Крупицын в это время то крылечко резное кому-то ладит, то вдовой стрельчихе дрова колет, то, надрываясь, бревна с телег сгружает.

Где-то роют колодец — Ермил на подмогу. Через ручей обвалился мосток — Крупицын и тут как тут. Тянут людишки невод. Глянешь, и разинец в общем ряду. В одном месте станет Ермил у кузнечного горна. В другом соберет детей и сказкой веселой ребят потешит. В третьем, на лугу, косарям поможет.

— Да что ты, Ермил! — говорят товарищи. — Пожалел бы себя. Да разве ты всем поможешь!

— Что правда, то правда, — согласится Крупицын.

Однако в новом селе начинается все сначала. И кончается тем же самым: провожают крестьяне разинца, как самого лучшего друга. Сотни и сотни верст прошел вдоль Волги Ермил Крупицын. Прошел и всюду память в сердцах у людей оставил.

Неизвестно, где кончил свой век Крупицын. Погиб ли в бою, казнен ли на плахе. А может, он долго жил и умер естественной смертью. Только память о нем долго на Волге еще хранилась. Во многих местах фамилию люди уже забыли. А чаще просто ее не знали.

Говорили на Волге так:

— Проходил тут однажды разинец — доброй души человек, притягательный.

КРИКУН И КРАСАВЧИК

На одной из стоянок казак Мишка Бычок раздобыл петуха.

— Стянул?! — полезли к нему казаки.

— Нет, — озорно отвечает Мишка. — Мне бабка одна дала.

Однако все видят, что врет, шельмец, что стянул петуха, конечно.

Петух оказался особенный. Правда, внешне был он не очень казист. Скорее, наоборот. В какой-то драке лишился пера на шее. На одной из лап не хватало пальца. Зато…

Петушиное племя вообще непривязчиво. А этот сразу привык к казаку. Ходил за Мишкой словно телок за маткой. И если, бывало, с Бычком кто-нибудь заговорит, сразу на тех сердился. Расправит крылья. Идет как воин. Спеши отойти, а то немедля клюнет.

Куры воду не очень любят. Сторонятся прудов и рек. А этот словно из утиного яйца народился. Даже, представьте, плавал. Мишка в воду, и он за ним. Мишка на струг, и тенью петух за Мишкой.

А главное, голос у петуха оказался на редкость звонким. Своим пронзительным криком будил он всех ни свет ни заря на струге. Сердились вначале разинцы. Хотели крикуна придушить. Однако привыкли скоро. А привыкнув, его полюбили. Напоминал им крик петушиный родные донские станицы, далекие хаты, детей и баб.

Петух погиб неожиданно, но очень геройской смертью. Запомнился разинцам этот день. Сидел петух на борту. День был жаркий. Палило солнце. Петька, прикрывши глаза, дремал. И вдруг привстал он на ноги, раскинул крылья и разразился особым каким-то криком. Глянули люди. Не поняли сразу. Потом разобрались. Вдоль борта проползла змея. Кто несмелый — тут же отпрянул. Другие схватились за сабли. Однако Петька опередил. Налетел на гадюку. Клювом — по черепу. Пришиб он ползучую тварь. Однако, видать, не до самой смерти. Ухитрилась гадюка кольнуть его в шею жалом. Успела смертью ответить на смерть.

Откуда на струге взялась змея? Сама заползла ли во время стоянки? Кто-то случайно с грузом ее занес? А может, был тут недобрый умысел, кто-то нарочно ее подбросил? Струг атаманский. Всякое может быть.

Грустили в тот день казаки. Словно что-то ушло родное.

Вскоре разинцы завели нового петуха. Но этот оказался неголосист. Воды как огня боялся. Всюду, паршивец, гадил. И хотя с виду красавцем был, однако только на суп годился.

Съели его казаки.

ОСТАЛСЯ