Небывалое бывает (Повести и рассказы)

— Так все и было? Назвался Разиным?

— Так все и было. Атаманское имя твое использовал.

— А ну, волоки сюда.

Через минуту в шатер к Разину ввели человека.

Глянул Разин — вот это да! Атаман настоящий стоит перед Разиным. И даже внешне чем-то похож на Разина. Шапка с красным верхом на голове. Зеленые сапоги на ногах из сафьяна. Нарядный кафтан. Под кафтаном цветная рубаха. Глаза черные-черные. Черным огнем горят.

— Чудеса! — произнес Степан Тимофеевич. — Так ты, выходит, Разин и есть?

Вошедший зарозовел, смутился. Даже глаза потупил.

— По правде, Степан Тимофеевич, имя мое — Калязин.

— Казак?

— Нет. Из мужицкого рода.

— Чудеса! — опять повторил Разин. Переглянулся с Титовым, вспомнил недавний его рассказ.

Ходил Титов с группой казаков куда-то под Шацк. Заночевал однажды в какой-то деревне. От мужиков и узнал, что объявился где-то под Шацком Степан Тимофеевич Разин.

«Какой еще Разин? — подумал сотник. — Откуда тут Разин?!»

— Разин, Разин, казак, с Дона он, — уверяли крестьяне.

Разыскал Титов того, кто был назван крестьянами Разиным.

— Ты Разин? — спросил.

— Разин, Степан Тимофеевич.

Понял Титов, что тут самозванство. Потянулся было за саблей. Хотел вгорячах рубануть. Однако на самосуд не решился.

Схватил Титов с казаками шацкого Разина и привез его к Разину настоящему.

Смотрит Разин на «Разина»:

— Волю людишкам дал?

— Дал.

— Работящих людей не трогал?

— Не трогал, отец атаман.

— Народу служил с охотой?

— Ради него на господ и шел.

— Нужны атаманы, нужны, — проговорил Разин. Повернулся к Калязину: — Молодец! Ну что же — ступай. Стал атаманом — ходи в атаманах. Желаешь — будь Разиным. Желаешь — Калязиным. Зовись хоть горшком, хоть ухватом. Не дело на имени держится. Имя на деле держится.

ОТКУПИЛИСЬ

Сотник Матвей Веригин с отрядом казаков вез Разину захваченную в одном из уездов казну. Хранились деньги в ларцах. Медные — в одном. Из серебра — в другом.

Проехали казаки самые опасные места, миновали стрелецкие заставы, заслоны. Казалось, что все преграды уже позади. Как вдруг в лесу наткнулись они на засаду.

Завязался между стрельцами и казаками ружейный бой.

Стрельцов и числом больше, и в пулях нет недостатка. У казаков же свинец на исходе. Понимает Веригин: плохи дела.

Лежат разинцы за дубами, березами, отбиваются.

Стрельнули раз, стрельнули два. А в третий и стрельнуть у многих нечем.

Подполз к сотнику тот, что залег от него правее:

— Батька, свинца более нет.

Подполз к сотнику тот, кто лежал по левую руку:

— Батька, пришла погибель.

Хотел подняться Веригин в рост, дать команду к ручному бою. «Эх, была не была, погибать, так с достоинством». Да только в это время подполз к Веригину третий из казаков. Подполз, ругнулся недобрым словом и вдруг зашептал:

— Батька, а ежели нам откупиться? — Шепчет, а сам глазами косит на ларцы с казной.

— Откупиться? Ах ты собака! — взревел Веригин. На минуту задумался. Потом улыбнулся: — А ну волоки ларцы.

Бросился к ним советчик, придвинул поспешно к сотнику. Сбил Веригин прикладом замки, откинул крышки.

— Вот так, атаман! Вот так! — опять зашептал советчик. — Дозволь стрельцам прокричать о деле.

Не отвечает Веригин. Подхватил он горсть монет, бросил правому из казаков. Вновь подхватил, бросил левому. Бросил другим:

— А ну заряжай!

Сообразили разинцы, набили монеты в дула.

— Ну, а теперь голоси, — приказал Веригин советчику.

Догадался, в чем дело, теперь и советчик. Поднялся казак с земли, закричал стрельцам:

— Откупного даем, откупного! Жалует вас атаман серебром и медью. Жалует вас серебром и медью! — кричит казак и пересыпает в руках монеты.

Заслышав денежный звон, стрельцы и высунулись из-за укрытий.

— Пуляй! — закричал Веригин.

Стрельнули казаки. Дым туманом схватил деревья. А когда он рассеялся — нет стрельцов уже рядом. Трое лежат убитыми. Другие снова ушли в засаду.

Приободрились казаки и такую подняли стрельбу, что стрельцы отходили все дальше и дальше. А потом и вовсе оставили их в покое. Видать, и у стрельцов ружейный припас окончился.

Прибыл Веригин к Разину, вручает ему казну.

— Не гневись, батюшка атаман, — говорит. — Будет в ларцах недостача.

— Как — недостача? — насупился Разин.

Рассказал Веригин о стрелецкой засаде.

Слетела суровость с лица у Разина. Рассмеялся Степан Тимофеевич.

— Говоришь, откупились?

— Откупились, батюшка атаман.

РЕЧНАЯ ЦАРИЦА

Оскарка Чертенок пристал к разинцам возле Самары. Чертенок — это прозвище. Так казаки его окрестили. Был он то ли из-под Саранска, то ли из-под Алатыря. Родом мордвин. Немало было в войсках у Разина и мордовцев, и чувашей, и черемисов, и татар. Впрочем, Чертенок утверждал, что он русский.

— В России живу, потому и русский.

— Ну, а веры же ты какой?

— Веры я разинской. Оттого к вам и пришел.

Острым он был на язык.

Сражался Чертенок вилами. Другого оружия не признавал.

— Они острые, — объяснял Оскарка. — С ними в бою лучше. Это тебе не пищаль. Их заряжать не надо.

А заряжать ружья в те времена было целым делом. И порох и пули заталкивали через дуло.