Небоскреб

– Я – человек, – прошептала Лиана. Ее губы задрожали, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. – Я все еще человек!

После этих слов она упала на колени и начала рыдать, содрогаясь всем телом. «Да что это за херня?!» – я сжал кулаки от злости на себя и на всю ситуацию, я ничего не понимал. Но все-таки я подошел к ней, присел и обнял, стараясь успокоить.

– Тише, все в порядке, Лиана, – я гладил ее по спине, ощущая каждый позвонок под пальцами, настолько она была исхудавшей. – Успокойся, прошу.

– Они тоже всегда говорили, что я не человек, – я старался разобрать ее слова сквозь всхлипы, – «ты теперь робот, киборг, уродка», – так они постоянно меня обижали, постоянно!

Я понятия не имел, о чем она говорит, но она настойчиво продолжала, словно желая выговориться, поделиться своей болью и обидой.

– «Ты ненормальная, НЕНОРМАЛЬНАЯ!!!» – она так громко прокричала последнее слово и сжалась, что я отпрянул от неожиданности и чуть не упал набок. Лиана опиралась о пол, я заметил, что слезы падают ей на пальцы. Я сел рядом по-турецки и положил руку ей на плечо, словно говоря: «Я рядом, продолжай». Ее плач стал почти беззвучным, кажется, она постепенно успокаивалась. – А потом, а потом…

Она подняла на меня заплаканные глаза, ее дыхание перехватил подступивший спазм. От испуга она схватилась рукой за горло, я тоже испугался за нее и взял за свободную левую руку. Она крепко сжала мои пальцы и постепенно задышала свободнее.

– Дыши, дыши глубже, – подбодрил я ее. – Лиана, что было потом?

Она на секунду «зависла», будто мои слова всколыхнули в ней пугающие воспоминания.

– Я ударила сначала одного мальчишку, потом второго, они больше всех меня обижали, – она все так же крепко держалась за мою руку. – Потом другие одноклассники набросились на меня и…

Она вздохнула и виновато опустила глаза вниз, спустя несколько секунд она продолжила.

– За это меня исключили из школы. Я очень сожалею, очень. Но я не виновата, – на пол снова закапали слезы. Я аккуратно приобнял девочку.

– А почему они так говорили? Почему называли тебя ненормальной?

– Мы ехали в город на машине, Кот был за рулем. На заправке он с кем-то поругался и, когда вернулся, был очень злой. Он со всей силы ударил по рулю, мама даже испугалась, – рассказывая, Лиана нервно теребила пальцы и кусала нижнюю губу. – Он так быстро выехал с заправки, думал, успеет проскочить, но не успел. В машину врезался грузовик сзади. Я как раз там сидела.

– Ох, – я с сожалением еще крепче прижал Лиану. В тот момент я не думал ни о том, что она не была реальным человеком, ни о том, насколько ее семья была богатой, раз имела собственный автомобиль, ни о том, почему ее отчим сам вел машину, а не доверился безопасной беспилотной системе. Мне стало ее просто очень жалко, по-человечески.

– Больше всех пострадали глаза, – она вытерла слезы тыльной стороной ладошки, так по-детски, быстро и неуклюже. – И мне вставили чип в голову, а электроды прям в глаза.

Она придвинула ко мне лицо близко-близко и прошептала: «Видишь?». Я молча кивнул. Я не слишком понимал, что должен был увидеть, но ее глаза с первой встречи показались мне странными. Вероятно, внутреннее сияние – это и были электроды или какая-то часть сложной нейронной системы. Лиана тяжело вздохнула и, моргнув, отодвинула свое личико.

– Вот поэтому они и говорили, что я робот и урод, что не человек, – она замерла, стараясь проглотить вновь накатившую обиду. – Но я – человек, Вэл.

Я снова кивнул, соглашаясь с ней. Верил ли я ей – это был совершенно другой вопрос, о котором я не в состоянии был сейчас думать. «Переведи тему», – пронеслось в голове спасительное решение.

– Как ты визуализировала те файлы? – я боялся, что тема снова вернет ее в истерику, но ничего другого не пришло на ум. Она спокойно поднялась и нажала на красную иконку «PASSUS», а затем, поколебавшись, на «Основные средства». Папка была полна разных файлов с хаотичными названиями. Она наугад открыла первый попавшийся документ.

– Ты знаешь, что такое МР-томограф? – она прочитала название в открывшимся скрине из системы PASSUS.

– Ну да, представляю.

– Знаешь, как он выглядит? Для чего используется? Как работает? – продолжала спрашивать Лиана.

– Меня обследовали на таком, – я пожал плечами, вспомнив старенький томограф в психиатрической клинике, где я лежал. – Он регистрирует мозговую активность, делает срез мозговых тканей. Но как именно, особо не представляю.

– Да, меня тоже обследовали перед операцией, – она кивнула и задумалась, а спустя минуту сказала. – Смотри.