Небоскреб

«Хотя бы запущу несколько сверок», – тоскливо подумал я. Не то, чтобы я не любил свою работу, но зачастую она превращалась в скучную рутину, отточенную многократными повторениями. Крайне редко выпадал случай покреативить: система PASSUS была настолько стандартизированной, что иногда даже не нужно было вносить изменения в код от клиента к клиенту. Я запустил тестовую сверку: для начала нужно было понять, была ли на чипе Валентина Олеговича необходимая информация, и будут ли работать мои стандартные программы. Ожидаемо начали вылезать баги29, я лишь бегло просматривал, что нужно будет доработать впоследствии. В целом не все было так плохо, как мне представилось изначально: информация хоть и была всеобъемлющей и касалась деятельности целого завода, но ничего особенного в каталоге «PASSUS» не было, просто дублировались данные с серверов. ИНС уже обозначила прогнозные значения некоторых параметров, которые могла посчитать по имеющимся входным данным, оставалось только сверить их с фактическими цифрами за анализируемый период. Но Софи определенно ждала от меня не этого. «Если бы можно было посмотреть, когда устанавливался PASSUS, что они оставили за скобками», – вот что ей было нужно. Теоретически, я мог написать код, чтобы нейросеть построила ретроспективный алгоритм для анализа. Я начал набрасывать идеи, как это лучше сделать, не запрашивая дополнительные данные вне анализируемых нами трех лет.

Я настолько погрузился в свои мысли, что не сразу заметил небольшое движение, легкую рябь на периферии зрения. Я осмотрелся: все было прежним – виртуальные иконки на белом фоне, а на переднем плане – открытый блокнот с моими записями, сверху – вкладка с незавершенной тестовой сверкой. Я замер и присмотрелся еще раз: что-то изменилось. Папка «Нейронные проводники» слегка мерцала, я вошел в нее и провалился в безумную симуляцию. Меня окружила резкая темнота, я словно абсолютно ослеп и на мгновение почувствовал животный страх. Как вдруг из ниоткуда проступили очертания нервной клетки, знакомой по школьному учебнику биологии. По периметру начали появляться названия, формулы, референсы30 на файлы, имеющиеся на чипе старика и отсутствующие, что обозначалось стандартным полупрозрачным цветом. Затем картинка ожила, вот отросток нервной клетки отсекается (над ним тоненькая золотая надпись «аксон»), и обрубок не может дотянуться до другого полноценного аксона – сигнал прерван. Химические формулы то ли аминокислот, то ли белков проносятся вокруг, я видел такие же в просмотренных сегодня документах. Небольшая полая сетчатая трубочка помещается к «обрубку» и начинает обрастать тканью, сотканной из формул. Все происходит так быстро, что я не успеваю читать появляющийся текст. И вот в какой-то момент два аксона почти соединяются, лишь микроскопическая щель отделяет их друг от друга, между ними проходит нервный импульс… И меня выкидывает из симуляции обратно к каталогам и блокноту.

Я на секунду ослеп от неожиданной яркой белизны и застонал от боли в глазах. Я снова выбрал папку «Нейронные проводники», желая поспокойнее рассмотреть странную презентацию, но ничего не произошло – на виртуальном мониторе появились лишь десятки подпапок. Я повторил несколько раз, но тщетно. Я начал искать файл с форматом видео или презентации, но были сплошь текстовые. И так в каждой папке. «Глюк системы?!» – подумал я и решил выйти из виртмира и перезагрузить VR-установку. Но не смог.

– Я же говорила, ты можешь вообразить все, что хочешь, – знакомый голосок раздался из-за спины. Я почти взвыл от отчаяния! Но на этот раз не было даже Майлза рядом, чтобы контролировать мое физическое состояние. Хотя какая разница – он тоже не смог вчера вытащить меня из виртмира.

– Лиана, я хочу выйти, – сдавленно проговорил я, не оборачиваясь.

– Что это за файлы? – она проигнорировала мою просьбу, обошла меня и начала входить во все папки, нажимая на виртуальные иконки маленькой ладошкой.

– Рабочие файлы, – процедил я, не оставляя бесплодных попыток выйти из виртмира силой воли.

– Знаешь, здесь есть не все, – она глянула на меня безмятежно и непринужденно, – мне пришлось поискать многое в Сети, чтобы воссоздать процесс, который здесь описан.

– Это ты сделала? – я недоуменно посмотрел на нее.

– Ну конечно! – она развела руками. – Это было несложно, хотя ты и сам мог.

– Мне… – я осекся, что она вкладывала в это «ты и сам мог?» – мне нужно написать код, это займет время. Но да, мог бы.

– Не нужен тебе никакой код! – она повысила голос, а на лице появилось заметное раздражение. – Вэл, ты просто не веришь мне, вот и все!

– Лиана, я – человек, – я смотрел ей прямо в глаза, в ее странные сиреневые глаза со слабыми искрами внутри. Она не была человеком, программа, виртуальный образ, который получил надо мной власть. – Я не могу создавать ничего в виртуальном мире. Ты – можешь, я – нет.

Она уставилась на меня, не мигая, было что-то пугающее в ее взгляде. Юная девочка, худенькая и слабая, а взгляд – неестественно взрослый, такого не бывает в реальной жизни у детей.