Небо Заклинаний

Тор приблизился к Аргону, и они оба стояли бок о бок, повернувшись и вместе глядя на город.

«Я скучал по тебе, Аргон», – сказал Тор. – «Я много раз звал тебя. Где ты был?»

«Я путешествовал по многим мирам», – загадочно ответил друид. – «Но я в некотором смысле всегда здесь с тобой, в твоем мире».

«Тогда ты знаешь, что происходит», – сказал Тор. – «Ты знаешь о моей сестре. О моем ребенке. О моем сыне».

Аргон торжественно кивнул.

«Но тогда почему ты никогда мне не рассказывал? Ты никогда ничего мне об этом не говорил».

Аргон улыбнулся.

«Не я должен был тебе рассказать», – ответил он. – «Я извлек урок относительно вмешательства в человеческую судьбу. Это не то, что мне хотелось бы делать снова».

«О чем еще ты мне не рассказываешь?» – спросил Тор, отчаянно желая знать. Он не мог избавиться от предчувствия чего-то зловещего на горизонте, какого-то большого секрета, чего-то, связанного с ним, и он чувствовал, что Аргону известно, что это.

Аргон посмотрел на Тора, после чего отвернулся и снова взглянул на город.

«Многое», – наконец, произнес он. – «Чего я и сам предпочел бы не знать».

Дурное предчувствие, не покидающее Тора, только усилилось от этих слов.

«Я умру, Аргон?» – в конце концов, спросил Тор, отчаянно желая получить ответ.

Аргон долго ждал – так долго, что Тор начал волноваться о том, что друид может вообще ему не ответить.

«Мы все умираем, Торгрин», – в итоге ответил Аргон. – «Только немногие из нас на самом деле живут».

Тор глубоко дышал, удивляясь. Его переполняли вопросы.

«Мой сын», – произнес Тор. – «Он будет великим человеком?»

Аргон кивнул.

«На самом деле, великим воином», – ответил он. – «Даже величественнее тебя самого. Его слава значительно затмит твою».

Тор загорелся гордостью за своего сына, и его глаза наполнились слезами. Он был рад, что Аргон, наконец, дал ему прямой ответ, тем не менее, он чувствовал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

«Но за все приходится платить», – сказал Аргон.

Сердце Тора бешено заколотилось, когда он задумался над этими словами.

«И какова цена за моего сына?» – нерешительно спросил Тор.

«Отцы и сыновья едины. Эта связь глубже, чем можно объяснить. Один должен пожертвовать ради другого, хочет он того или нет. Сыновья несут на себе грехи отцов, а грехи отцам еще предстоят».

Тор встревоженно посмотрел на город. Он ощущал нечто мрачное на горизонте.

«Я должен знать, когда умру», – настаивал Тор. – «Это случится скоро?»

Аргон медленно покачал головой.

«Твое время еще не пришло, юный Торгрин», – сказал он. – «Во всяком случае не сегодня. Тебе еще многого предстоит добиться – это будут очень значительные вещи, о которых ты никогда не мечтал. Твое обучение еще не завершено. Ты все еще не освоил свои силы. А они тебе понадобятся там, куда ты собираешься».

«Куда я собираюсь?» – озадаченно спросил Тор. – «И для чего они мне понадобятся? В Кольце наступил мир».

Аргон повернулся и медленно покачал головой.

«Мир – всего лишь иллюзия, пелена, за которой всегда ожидает пламя войны».

Сердце Тора забилось быстрее.

«Где таится следующая опасность, Аргон? Просто скажи мне это. Как я могу подготовиться?»

Аргон вздохнул.

«Опасность таится повсюду, Торгрин. Ты можешь подготовиться, только освоив свои силы».

«Моя мать», – сказал Тор. – «Я до сих пор вижу ее в своих снах».

«Потому что она зовет тебя. Это не тот призыв, который ты можешь проигнорировать. Твоя судьба зависит от этого. Судьба твоего народа зависит от этого».

«Но как я найду ее?» – спросил Тор, удивленно глядя на горизонт. – «Я не знаю, как…»

Тор повернулся к Аргону, но в эту минуту он был потрясен, увидев, что друид уже исчез.

«АРГОН!» – крикнул Тор, поворачиваясь во все стороны, чтобы его найти.

Он стоял и смотрел, ожидая, выглядывая не один час, пока первое солнце не коснулось неба, но не имеет значения, как долго он смотрел, ответом ему было только завывание ветра.

Глава двадцать первая

Гвендолин сидела на своем троне в восстановленном зале Совета. Ранний утренний свет первого солнца бил через витражные окна, окрашивая комнату в приглушенные тона. Она окинула взглядом большое количество людей, заполнивших покои. Гвен с трудом верила в то, что столько людей оказалось в зале – советники, доброжелатели, дворяне, лорды, слуги – и теперь, в такой особенный день, как сегодняшний, за стенами комнаты, внизу, и за стенами замка выстроились просители. В день после Летнего Солнцестояния, по традиции, правители выслушивали прошения, и Гвендолин, несмотря на сильную усталость, не собиралась разочаровывать своих людей.

Кроме того, Гвен была поражена тем, насколько блистательно теперь выглядела комната. Всего лишь шесть лун назад она сидела здесь, в этом зале, который представлял собой груду щебня, и холодный ветер врывался сюда через дыры в стенах. Теперь стоял прекрасный летний день, и через открытые арочные витражные окна налетал умеренный ветер. Это был самый прекрасный зал в обоих королевствах. Гвен удвоила размер этого прославленного зала, удвоила размер стола совета и построила для них удобные сиденья, чтобы они смогли достойно ждать.