Небо над Дарджилингом

Во дворце было прохладно, почти холодно и непривычно тихо. Стайкой испуганных птиц мелькнула группа служанок. Под руку с Яном Хелена шла галереей до сих пор совершенно незнакомых ей комнат, пока не увидела перед собой распахнутую настежь темную деревянную дверь. Возле нее, опустив глаза долу, стояли несколько девушек.

Молодожены вошли в просторное помещение, едва освещенное бесчисленными тусклыми лампами. В воздухе висел сладковатый цветочный запах. Розовые лепестки почти полностью покрывали каменный пол и одеяло с подушками на широкой кровати под колышущимся белым балдахином. Хелена отвела глаза, лицо ее горело не то от стыда, не то от страха. Она огляделась, словно ища, на чем остановить взгляд, но комната была пуста. Краем глаза Хелена видела, как Ян опустился на единственное кресло в углу, и служанка сняла с него сапоги. Он махнул рукой, послышался шорох шелка и звон ножных браслетов, а потом дверь с легким щелчком захлопнулась. Вскоре Хелена почувствовала, что Ян стоит рядом, и, преодолев себя, подняла на него глаза.

Он уже снял тюрбан и расшитый золотом кафтан и стоял перед ней босой, в одной рубахе и белых в обтяжку штанах. Хелена понимала неизбежность того, что должно случиться этой ночью, и это пугало ее, но желания бежать у нее не возникало.

Невилл осторожно погладил ее по голове, прикрытой концом сари, и от его прикосновения по телу Хелены пробежала дрожь. Он провел по ее щеке кончиками пальцев, взял за подбородок и заглянул в глаза. Когда Хелена ощутила его мягкие губы на своих, внутри у нее будто что-то растаяло. Она издала чуть слышный стон и почувствовала, как Ян улыбнулся.

– Маленькая Хелена… – прошептал он. – Тебе никуда не деться от меня этой ночью…

Хелена не заметила, как сползло с плеч ее сари. Невилл скользил руками вдоль ее талии и бедер, все крепче прижимая к себе, трогал губами ее лоб, щеки, шею, в то время как шелковая ткань все струилась и струилась на пол. Наконец с легким хрустом распахнулось чоли, и по коже Хелены пробежал холодок, хотя воздух в комнате был достаточно прогрет огнем светильников. И это было похоже на пробуждение, как будто краски и запахи этой ночи, одурманив ту Хелену, которая до сих пор отталкивала Невилла, расшевелили другую, любящую и чувственную. Она нетерпеливо гладила Яна по плечам, трогала его горячую кожу и крепкие мускулы под рубахой, ткань которой в конце концов с треском разорвалась под ее пальцами. Ян тихо рассмеялся, и оба, разгоряченные, повалились на прохладную простыню и мягкие подушки.

Внезапно Хелена нащупала серебряную цепь, которую раньше не замечала на Яне, но почему-то была уверена, что он никогда ее не снимал.

– Что это? – Хелена взяла в руки висевший на груди Яна амулет.

– Клык тигра, которого я когда-то застрелил, – ответил Невилл между поцелуями и мягко толкнул Хелену обратно на подушки.

Но она упрямо увернулась, продолжая вертеть вставленный в серебряную оправу клык.

– И что это значит?

– Упорство и непобедимость, – прошептал Невилл, горячо дыша Хелене в волосы.

Он еще раз скользнул губами по ее лицу и коснулся зубами шеи, словно укусил, отчего Хелену прошиб холодный пот. Когда она снова привлекла Яна к себе, рука нащупала на его плече что-то твердое. Это оказался шрам, протянувшийся от ключицы до предплечья, в том же направлении, что и пересекавший его щеку. Хелена в ужасе отпрянула.

– Ян, что…

Он закрыл ей рот своими губами. Повинуясь нежным, но повелительным движениям, Хелена снова откинулась на подушку и вдруг ощутила в себе что-то твердое. А потом тело пронзила жгучая боль, тут же сменившаяся теплой волной, которая подхватила и закружила Хелену, захлестнула ее с головой, опрокинув в пустоту, в забытье невиданного блаженства.