Небо над Дарджилингом

Трудно сказать, прошло ли несколько месяцев или всего лишь пара недель, прежде чем сквозь завесу воды показались дома Джайпура, похожие на каменные детские кубики. Беглецы оказались перед Львиными воротами – Сингх пол , похожими на звериную пасть, грозящую поглотить их. Окруженные крепостной стеной более семи ярдов в высоту и трех в толщину, с зубцами и бойницами, ворота были предназначены скорее отпугивать путников, нежели приглашать их войти внутрь. Города раджпутов в первую очередь выполняли роль крепостей.

Обсаженные деревьями широкие прямые улицы были безлюдны. Немногочисленные мужчины и женщины, торопясь добраться до сухого места, не обращали внимания на трех до нитки вымокших всадников и их изможденных животных. Купцы и ремесленники на базарной площади торговались с покупателями или болтали друг с другом, попивая чай. Перед витринами с разложенным товаром лилась с навесов вода. Мохан Тайид решительно устремился сквозь расположенные в шахматном порядке кварталы, Ситара и Уинстон едва поспевали за ним.

Несколько серебряных монет тут же развеяли недоверие в глазах толстяка – бхатийяра, хозяина спрятанной в лабиринте домов гостиницы. Две смежные комнаты оказались скромно меблированными, но, на удивление, чистыми.

Беглецы проспали ночь и весь следующий день. Проснувшись через сутки, Уинстон чувствовал себя заново родившимся. Ему казалось, что все опасности миновали. Рядом, свернувшись калачиком на набитом соломой матрасе, крепко спала Ситара. Со спутанными грязными волосами и измазанными сажей щеками она походила на дикарку из джунглей, однако лицо и поза выражали умиротворение человека, избежавшего опасности. Словно почувствовав на себе взгляд Уинстона, она несколько раз моргнула, потом потянулась, как кошка, и прижалась к капитану, молчаливая, как и во время всего путешествия.

Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. На пороге стоял Мохан Тайид, чистый и в простой крестьянской одежде светлого серо-зеленого оттенка: дхоти, длинном кафтане и тюрбане из мягкой хлопковой ткани. В руках он держал поднос с дымящейся миской, стопкой чапати и чайником. Путники расположились на подушках вокруг низенького столика и набросились на муттар пилав – тушенный в бульоне рис с овощами и курицей, попутно обсуждая планы дальнейших действий.

С раннего утра Мохан Тайид уже успел побывать на базаре, где раздобыл всем троим новую одежду. В скором времени беглецы покинули гостиницу, не шокируя больше встречных своим внешним видом. Им даже удалось за несколько рупий сбыть лошадей: на большее отощавшие животные не тянули. Попутно выяснили, что проживающий в двух переулках от гостиницы писец срочно ищет помощника. Этого беднягу, зарабатывавшего на хлеб сочинением писем для местных жителей, в последнее время буквально атаковали клиенты. Как будто главным занятием засевших в домах на время дождей джайпурцев стало ведение переписки.

Представившись под вымышленным именем, Мохан Тайид выдал старику душещипательную историю о беззащитных молодоженах и похотливом раджпуте, непременно желавшем воспользоваться правом первой брачной ночи. Такие сентиментальные байки были вполне во вкусе простого народа Раджпутаны, а потому писец, проникшийся состраданием к вынужденной пуститься в бега паре, за горсть рупий в неделю дал всем троим приют в пустующей комнате на заднем дворе.