Не верь мне

Для него оставался один вариант – уезжать. Менять всё и пытаться начать с чистого листа. А я не хотела даже слышать об этом. Потому что там нас ждал полный мрак неизветности. И хоть в этом я оказалась права. Но моя правота имела очень горький привкус, не неся за собой никакого удовлетворения.

 -Ты же меня толком и не звал.

 -Ты была достаточна выразительна в постановке своих желаний.

 -То есть это я виновата?

-Это значит лишь то, что я не смог принимать твои отказы. До последнего верил, что уеду, добьюсь своего… а потом вернусь этаким героем на белом коне.

 -Серёж, ты звал меня в никуда… Может быть, ели не Аня…

-Знаю. Теперь я это знаю, но тогда всё было иначе. Видел лишь шанс на иное будущее, не догадываясь о том, что реальность она другая. Я чувствовал, что теряю тебя…

-Поэтому и уехал, - язвлю я. – Что б уж наверняка.

 Измайлов не спорит.

-А та ночь… Последняя. Ты уехал. Не попрощавшись, - оказывается, это до сих пор больно. Проснуться в постели, всё ещё влажной от жара наших тел, и не обнаружить Измайлова не просто рядом с собой или где-то в доме, но и в своей жизни.

-Я бы не смог. Просто не смог. Та ночь показала, что мы всё ещё живы. Что МЫ всё ещё есть. Ты спала, прижимаясь ко мне, завёрнутая в простынь, а я разглядывал тебя, жадно заглатывая твой образ. И боялся, что ты сейчас проснёшься, глянешь на меня своими глазищами и всё… Я бы не уехал.

И от этого так не по себе, лишь стоит представить, что чувствовал каждый из нас в то утро. А ещё страшно от того, что было бы, не случись наш приступ помешательства. Крош. Цена нашему безрассудству. Соотносима ли она с той болью, что пришлось пережить каждому из нас? Нет. Крош с Аней перевешивают всё. Все потери и приобретения. Если смотреть на нашу сказку с этой стороны, то всё кажется вполне… выносимым. Нет, не легче или проще. Всего лишь выносимо.

Впрочем, всё пережитое очень быстро отходит на второй план, стоит мне услышать продолжение.

Серёгино состояние в первые месяцы после отъезда мне даже понятно. Разочарование и детская обида на мир, хаотичные попытки всё исправить. Ему все ещё хотелось доказать мне, себе, миру, что он стоит чего-то большего. Самое смешное, что у него практически всё для этого было: он не боялся работать, он был прекрасным специалистом, который не просто разбирался в машинах, он по ним тащился и пёрся… Отсюда вполне понятна его болезненная реакция на тот глупый случай из диалога с Анюткой. Фанатеть по машинам и не иметь своей. У нас просто… не было такой возможности. У нас, а не у него одного. Хоть он и умел мастерски блокировать свои желание, но червячок сомнения, так или иначе, грыз его изнутри.  

 Имея способности, он не обладал подходящим мышлением для того, чтобы кардинально поменять свою жизнь. Серёжка был хорошим исполнителем, заточенным на выполнение конкретных задач. И опять же я могу это понять. Такой же была, пока из меня администратора не сделали. Потому что, когда тебя отрывают от предельно понятной ситуации – поменять свечи в карбюраторе или принять заказ у клиента, всё меняется, приходится смотреть шире, выискивая перспективы, прогибы, те места, куда вгрызться надо, а не просто вежливо постучаться. Жизнь нас этому научит, но сильно позже.

Короче, у него ничего не получилось, потому что он на тот момент оставался тем же. Хорошим парнем с окраины - простым, верным, в меру борзым. В общих одних его желаний оказалось мало, а времени для того чтобы научиться и перестроиться не было, ведь дома ждала я, обиженная и брошенная. Поэтому он скатился до идиотской попытки поддержать иллюзорность своего благополучия. В голове схлопнулось одно, если есть деньги, значит, всё хорошо. Совершенно поверхностная логика, но там, на расстоянии, он так и не смог придумать иного способа заботиться о нас.

А вернуться… Вернуться гордость и стыд не позволяли. Но сделай он этого, как бы поступила я? Смогло ли моё уязвлённое самолюбие сдержать себя? Сейчас сложно говорить об этом. Знаю, что приняла бы, но насколько безусловно и понимающе это произошло бы, предсказывать не берусь.

В общем, Серёга хватался за любую возможность, за любой заработок… Что в итоге привело к тому, к чему привело. Он влез туда, куда влезать было нельзя. Перегон угнанных тачек. Осознанно или нет, это случилось настолько наивно и слепо, что я даже сама жмурюсь, пришибленная пониманием того, какими мы с ним тогда ещё детьми были. Долго играя во взрослую жизнь и даже родив ребёнка, мы оба застряли в своём развитии. Имея все атрибуты взрослости, никто из нас так и не созрел по-настоящему. Изменения случаться потом, и у каждого свои. С кровью, боем, слезами.

Мне жаль, нас обоих жаль. Потому что всё произошло действительно глупо и бессмысленно. И я почти могу принять всё это. Сейчас могу. Немного покричав и покрутив пальцем у виска. Но Измайлов не останавливается, потому что в его истории мы переходим к основному. Я для меня начинается самая жесть.