Не верь мне

У Измайлова глаза из орбит, а у меня челюсть отпала. Видит Бог, я тут не причём. Сергей резко поднимается на ноги, отчего своей внезапностью пугает Кроша, мелкий отпрыгивает от него, прижимаясь к моему боку. И это сильно задевает Измайлова. Лицо наливается краской, желваки напрягаются, а глаза молнии в мою сторону мечут. Но сдержался, промолчал. Тут на нём опять повисла Анька.

 -Пап, а давай ты меня в поликлинику отвезёшь? Я тебе всё покажу… А мама… пока Кроша в сад отведёт?

Измайлов не отвечает, лишь исступлённо пялится в направлении меня.

-Заяц, пойдём, - сиплым голосом прошу я сына, крепче сжимая его ладонь в своей, и боком обхожу Измайлова с дочерью.

-Ань, я через полчаса приду. Анализы сначала сдайте.

-Угу.

Шли мы быстро. Крош в кое-то веке не возражал и даже не отвлекался ни на что. Уже у самого садика я пришла в себя.

-Сына, а почему ты про дядю Никиту вспомнил?

-Ну он же нас иногда подвозит, - тоном «ну это же очевидно» замечает мелкий.

-Подвозит, - соглашаюсь я. – И что это по-твоему означает?

Крошик опять подвисает. Я уже думала, что не ответит, к тому же мы уже подходили к забору садика. Но сын меня удивил, в очередной раз за сегодня.

-Просто это не очень хорошо, когда привозит один, а забирает другой.

Трындец. Приехали.

2

-Откуда такие мысли? – уточняю я, покрываясь мелкой испариной. Если сам придумал, то всё, вперёд и до упора до Китайской границы.

Мнётся.

-Бабушка с тётей Леной обсуждали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Уффффф. Ну хоть не сам, уже радует. Впрочем, с этой парочкой меня тоже ждёт серьёзный разговор.

-Сына, не забивай свою голову, чем попало. Если ты хочешь… то можно и с Серёжей ездить. 

На это он мне уже не отвечает.

Быстренько спихнув ребёнка воспитателям, пока тот не отжёг что-нибудь ещё, скачками понеслась в поликлинику.

Злой и безнадёжно хмурый Измайлов ждал меня на входе.

-Дочь где? – притормаживая перед ним, с ходу спрашиваю я.

-Кровь сдаёт, - бурчит он.

Киваю головой и проношусь мимо. Нагоняет он меня уже у гардероба, когда я стягивала с себя куртку. По глазам вижу, что сказать ему мне много чего есть. И далеко не самое лицеприятное.

-Давай не здесь, а? – полушёпотом шиплю я на него.

-Скандала боишься?

Закатываю глаза.

-Он тебя второй раз в жизни видит. Это нор-маль-но, что он напрягся, - нарушая свою же собственную просьбу, кидаюсь я в разборки. – Он тебя не знает.

-А чья это заслуга?

Задыхаюсь волной негодования, с силой тыкая пальцем ему в грудь.

-Вот только попробуй мысль свою дряную продолжить. Тогда клянусь, ты Кроша ещё шесть лет не увидишь, - последнее вырвалось как-то само собой.

Перехватывает мою руку. Не больно, но всё равно неприятно. Мне не страшно, но я уже заранее как-то устала от разборок, которые судя по всему нас с ним ожидают.

-Думай, что говоришь.

-Так-то не я начала.

-Ой, доиграешься, - не то чтобы угрожает, скорее уж предупреждает. Такого Измайлова я ещё не знала. А меня собственно уже азарт берёт… Ну ладно, не азарт, а неудовлетворённая обида последних шести лет.

-С тобой, что ли? – фыркаю я. – Было бы с кем играть!

Вот сейчас он похож на молодого бычка, которого очень резко начинают заполнять эмоции, кажется, что вот-вот и дым из ушей повалит.

-Опять ругаетесь? – прерывает нас Аня, спустившаяся только что на первый этаж.

-Нет, - хором. Но взгляды у нас обоих колючие и прожигающие. Приходится заняться верхней одеждой. Обоим.

Долго сидели в очереди к участковому педиатру. Аня быстро устала от наших перекосившихся физиономий и, предприняв, несколько неудачных попыток вовлечь нас в разговор, махнула на нас рукой и умотала искать сеть, интернет в старом здании ловил плохо.

Минуты тянулись долго. Это только принято считать, что в наших больницах время посещения фиксировано талонами, на самом деле тут дело случая. Измайлов нервно постукивает ногой об пол, чем меня нереально так бесит. Свалился же на мою голову. Шесть лет без него спокойно жила. А тут вот всё… навалилось сразу.

-Он меня просто так не примет? – почти спокойно спрашивает он. По голосу слышу, что спокойствия в нём нет, но попытка за старания засчитывается.

-От твоего поведения зависит.

-И что я должен сделать?

Уехать. Но вслух я этого не скажу.

-Дай ему время.

-И как это понять?! – чуть громче необходимого вопрошает он. – Пустить на самотёк?

-Это значит, не торопить его. Ты же как снег на голову.

И не только для Кроша, для нас всех.

Думает. И изрекает следующую замечательную мысль.

-Я хочу, чтобы он знал, что я его отец.

Хочется вспылить, нагрубить, послать. Но вроде как нельзя… Собственно это то единственное, чему наверняка научила меня жизнь. Нельзя идти на поводу у эмоций. Я уже однажды пошла и чуть не угробила своего сына. Поэтому надо сжать зубы и терпеть, пока не отпустит, пока не рассосётся.