Не верь мне

Измайлов смотрим меня с непониманием, приходится пояснять.

-В честь отца.

Недовольно клацает зубами, но сдерживается.

-Оль…

-Что, блять, Оля?!  - рычу я, всё-таки подскакивая с места. Он не удерживает, даже остановить не пытается.

Шаг в сторону, обратно, два ещё куда-то… В общем, мне потребовалось какое-то время и пара кругов вокруг дома прежде, чем я смогла совладать собой. Сергей всё это время сидел на месте и крошил птицам, поднятый с земли, батон.

-Три условия. Три. Ты не лезешь в мои дела, мою жизнь и мои отношения с детьми. Я не хочу ничего знать, что там было с тобой за этот период и почему так произошло…

… потому что боюсь возненавидеть тебя ещё сильнее. Но об этом я ему не говорю.

-Ты можешь общаться сколько угодно с Аней, я тоже не буду лезть в ваши отношения.

-А Серёжа?

Это имя по отношению к сыну режет слух.

-Ты же понимаешь, что ты его называешь так, чтобы почувствовать его принадлежность к себе?

-Ты сама так его назвала.

-Дурой была.

Хмыкает, но никак это не комментирует. Опираюсь локтями на колени, запуская пальцы в свои волосы, капюшон давно слетел с головы. Ну точно. Дурой была. Дурой и осталась.

-Что ты ему говорила обо мне?

-Что тебя нет…

Опять скрипит зубами, мне и смотреть на него не надо, чтобы понять, что его там всего перекосило. Впрочем, я и без этого чувствую волны ненависти, исходящие от него.

-Успокойся, - резко прошу Сергея, не в состоянии вынести весь этот накал. Хотя и понимаю, что сама провоцирую его. – Сказала, что тебя нет с нами, потому что ты не знаешь о нём ничего. Про то, что Анин папа и ты – одно лицо, он не знает.

-Как он… отнесётся ко мне?

Очень хочется съязвить, но не могу. Потому что слышу, я всё слышу. У Серёги в голосе слишком много боли, которая просто иступляет меня. Не умею я людей добивать. Хотя очень хочется. Тряпка, блин, мягкотелая.

Пытаюсь смоделировать ситуацию знакомства двух Измайловых и не могу. Не получается. Они у меня элементарно даже в один кадр не попадают.

-Не знаю.

-Оль…

-Правда, не знаю. Если решит, что несёшь какую-то угрозу… то скорее всего даже разговаривать не станет.

-А я несу?

Нет, ну он точно издевается надо мной. Опять поднимаю на него свои глаза и… теряюсь в его бездонном взгляде. Там уже не боль. Там испуг, паника, растерянность. Хоть пару мгновений, но я вижу это. Правда, Измайлов очень быстро прячет свои эмоции под маской отрешённости.

-Это тебе решать. Зачем ты вернулся. Только ты учти. Что Крош – это не Аня или я. К нему нельзя будет приблизиться, а потом пропасть. Он другой. Совсем.

-Я не собираюсь пропадать, - вроде бы спокойно отвечает он, но моё нутро подсказывает, что зол, очень, но я не понимаю на что. Опять на меня? Ну, извини, милый, на правду не обижаются.

-Не верю. Но у меня выхода нет… ради сына. Но знай, если ты хоть раз заставишь меня пожалеть о том, что я разрешу тебе… появиться в его жизни, я даже не знаю, что с тобой сделаю.

-Не пожалеешь, - Сергей не сомневается в своих словах, а вот я очень. И в словах, и в действиях, и в нём самом.

Ничего не отвечаю. Просто встаю с лавки и начинаю собирать свои пакеты. Он тоже встаёт на ноги, но не двигается, просто стоит рядом, спрятав руки в карманы.

-Я хочу… - неуверенно вдруг начинает он и замолкает. Замираю. Жду и не тороплю. Пусть лучше хорошенько подумает над своими желаниями. – Я хочу познакомиться с ним. Узнать его. Сказать, чтобы он знал…

-Что сказать?!

-Что мне очень жаль, что я так поздно появился в его жизни.

Сглатываю, болезненно и тяжко. Вот что можно на это всё ответить?!

Хватаю пакеты и иду к подъезду. Но возвращаюсь обратно, снова бросая вещи на скамейку. Долго ищу нужную коробку.

-Держи, - почти со психом сую Сергею в руки заветную упаковку.

-Что это?

-У Кроша скоро день рождение. Там конструктор, о котором он мечтал.

-Я сам могу купить! – вдруг включает он гордость. Осёл!

-Последний взяла. Придётся попотеть, чтобы найти такой в городе. Видимо, только под заказ.

Вот теперь точно хватаю пакеты и домой. Но отчего-то мы сегодня никак не можем разойтись.

-Спасибо! – нагоняет в спину меня его очередная реплика.

-Это не ради тебя, это ради Кроша!

-А я не за подарок… Я за сына.

День разворачивался каким-то своим чередом, а я действовала на автомате. Проверила Ане температуру, распихала покупки по местам, съездила за Крошем, поулыбалась матушке и Лене, даже с племянниками мелкими поагукала. Уже дома накормила детей ужином и отправила заниматься своими делами.

И вот, когда мои были заняты чем-то каждый в своей комнате, меня затрясло.

Так надо было…

Не пожалеешь…

Я не собираюсь пропадать.

Спасибо… за сына.

Его фразы калейдоскопом крутились в моей голове, путая мысли и выворачивая душу наизнанку.

И это его извечное «Оль». С нажимом, с грустью, с придыханием. Хоть имя иди и меняй.

Он не извинялся. Не показывал своей вины. Не раскаивался. Жалел лишь о том, что о сыне не знал. А я? А мне в этом места не было. Холодило. Вымораживало. Убивало.