Не в праве на ошибку (СИ)

И всё же нужно было что-то делать с этим. Что именно – Гермиона не знала, но всё же как-то несмело сделала шаг в сторону ближайшей скамейки. Но стоило сделать ей ещё один шаг, как тактичное покашливание показало, что девушка отнюдь не одна находится здесь. Резкий, обусловленный прежними рефлексами и инстинктами, поворот, и у девушки появляется кислое выражение лица.

— Кажется, я поторопилась с тем, что это не Ад. – роняет Блэквуд, на что её неожиданный собеседник лишь доброжелательно улыбается.

— Рад видеть вас, мисс Грейнджер. – голубые глаза-васильки за очками-половинками буквально излучают добро и радость, но девушка не разделяет счастья их обладателя, а лишь сильнее хмурится – она не понимает, кажется ли ей это или нет, но в словах «мисс Грейнджер» чудилась жестокая насмешка.

— Не могу ответить вам тем же, многоуважаемый директор. – её слова сочатся ядом, а карие глаза излучают злость и презрение. Застывшая ненависть потихоньку разгоралась вновь – если раньше она считала недостойным поведением испытывать такое по отношению к мёртвому, убитому её руками, человеку, то сейчас этого барьера не стало. – И, откровенно говоря, век бы вас не видеть.

— Ну что вы, мисс Грейнджер, не стоит быть столь грубой. – по отечески усмехается старик, приглаживая свою длинную седую бороду. – Я действительно удивлён, как долго вы продержались. Это было… неожиданно.

— Не всем же играть по вашим правилам, директор. – девушка буквально обожгла седовласого мага своей злостью, но тот остался безучастным к негативным эмоциям девушки. – Вы ведь ждали здесь Гарри, не так ли? Серьёзно, строить интриги после смерти – это такой моветон.

— А вы стали смелее, мисс Грейнджер.

— Это не смелость, а отсутствие почтения к тому, кто его недостоин. Вы лишили меня родителей, дважды, вы отобрали у меня – меня…

— О, мисс Грейнджер, продолжить сражаться было вашим выбором. – перебил её Альбус.

— Отправили двух мальчишек на самоубийственные поиски неизвестно где крестражей, и всё грёбанное время, двуличная вы сволочь, - не выдержала девушка. – готовили Гарри к смерти. Карманный Герой, очаровательно просто. А вы когда-нибудь думали о нём, как о просто мальчике? Мальчике, так рано потерявшем своих родителей, мальчике, которому нужно было всего лишь немного поддержки, а не глупые приключения для людей с суицидальными способностями.

— Если вы думаете, что мне так легко далось то решение, то вы ошибаетесь, мисс Грейнджер.

— Вы не понимаете? Неважно, легко ли вам было или нет – вы приняли решение и вам за него отвечать. Глупо, наверное, звучит из моих уст, не так ли? А ведь по началу я винила вас во всём – в метке, в том, что Гарри меня ненавидит, в том, что Волдеморт сделал из меня свой крестраж… Во всём, в общем-то говоря. Но ведь обвинять других в своих проблемах – глупо. Как и прикрываться эфемерным всеобщим благом, профессор. Я не сама стала на этот путь, но я была именно той, кто выбрал не сходить с этой тропы. Я отдаю себе отчёт, в том, что именно я решила собрать в себе остальные крестражи, что и привело к моей смерти. Но именно вы стали отправной точкой, ваш глупый план, ваши действия, ваша затея. – она неожиданно рассмеялась – горько, с надрывом. – Что я делаю? Будто вы поймёте, будто захотите, будто вас здесь, после смерти, настигнет раскаянье… Вы так долго учили нас обращаться к свету, что сами стали принимать тень от свечи за полноценный свет.

— Но вы не можете отрицать, что всё завершилось удачно для этого мира, Мисс Грейнджер.

— Ну-ну, конечно. – скептически произносит девушка. – Очень. Особенно для профессора Снейпа, чуть не погибшего от яда Нагайны. Или для Гарри, который, опоздай я хоть на секунду, всё-таки встретился бы с вами. Хотите правду? Я ненавижу вас всем сердцем и презираю всей Душой, или тем, что у меня от неё осталось. Но никто не будет презирать вас больше, чем вы сами, Дамблдор, хоть и настолько глубоко внутри, что вы сами этого не понимаете. Давайте, ради Мерлина, закончим этот пустой разговор, профессор. Оставьте меня хотя бы после моей смерти!

Девушка устало прикрыла глаза, открыла их и прошагала прямиком до скамейки. Села на неё, осмотрелась и с радостью отметила, что надоедливого бывшего директора Хогвартса здесь больше нет. Вот только всё равно напряжение не отступало, будто должно случиться что-то ещё, что-то, что ей явно не понравится. И вправду, стоило ей расслабленно облокотиться спиной об спинку скамьи, как под ней раздался звук, очень похожий на слабый болезненный стон.

Гермиона вскочила, слегка напуганная, и тут же любопытно заглянула под лавку, едва сдержав крик после увиденного – там, на земле, лежала, скорчившись от боли, скукоженое существо, чья кожа была полностью в ожогах и нарывах, да и тело, казалось, состояло из кусочков, сшитых с друг другом каким-то непрофессиональным лекарем.