Не своя жизнь

Денис впивался губами в Ирины губы, ее руки сползли с его плеч и обхватили их. Он прижимал ее все крепче, а голос из колонок звенел отчаянием:

«Я ломал стекло, как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы за то, что они
Не могут прикоснуться к тебе
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя и они могут жить»

Им показалось, песня кончилась внезапно, и они отпрянули друг от друга. Денис выдохнул и даже головой слегка потряс. Следующим был «Тутанхамон», после первых звуков он выключил магнитофон.

– Эта мне не нравится.

– Мне тоже, – глядя в пол, кивнула Ира.

Наступившая тишина оглушала. Оба молчали.

– Ир, – вновь приблизился он.

Она подняла на него взволнованные глаза, но тут же опустила их. Он склонился и, легко коснувшись губами тонких век, скользнул по щеке и поцеловал в губы. Она будто вздрогнула, но вырываться не стала и спустя минуту уже сама прижималась и обнимала за плечи. Минут пять они самозабвенно целовались, и когда в голове у Дениса не осталось ни одной мысли кроме желания увлечь Иришку на диван, послышался щелчок замка и звук открывающейся двери. Они тут же отскочили друг от друга.

– Мама пришла, – разочарованно сообщил Денис.

Ира оправила свитер, под который уже пыталась пробраться ищущая рука Дениса, и поспешила усесться на диван. Он выглянул в коридор.

– Мам, у меня гостья.

– Вижу, – откликнулась Нелли Леонидовна и вскоре появилась на пороге комнаты.

Ира вежливо поднялась.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, – Нелли Леонидовна пригляделась. – Что-то лицо знакомое… Ты училась у Веры Федоровны? Я помню тебя на отчетном концерте. Ира…

– Игнатьева, – напомнила девушка.

– Выросла, – окинула Иру взглядом Нелли Леонидовна. – Музыку забросила?

– Так получилось.

– Ира учится на втором курсе в нашем институте. Представляешь, совпадение?

– Да уж…

– И живет рядом, в доме Бенуа, – поспешил добавить Денис.

– Ну что ж, рада познакомиться, Ирочка. Я сейчас быстренько блинчики организую. Будем чай пить.

С этого дня Денис и Ира почти все время проводили вместе. Вместе ездили в институт, вместе возвращались. Их буквально магнитом тянуло друг к другу, и Денис забыл обо всех своих предыдущих подружках: о легкомысленной Лене, податливой Ане, и первой – Лидке из соседнего подъезда. Впрочем, Лидку он своей девушкой никогда не считал, она была первой почти у всех парней во дворе. Ни к одной из тех девиц он не относился всерьез, все ограничивалось лишь сексом, ему казалось, большего они и не хотят.

С Ирой все было иначе. До конца недели они вместе возвращались пешком из института, он зазывал ее к себе, они слушали музыку, целовались. На большее Денис не осмеливался, чувствуя ее застенчивое сопротивление. В воскресенье поехали в ЦПКО, прокатились на горках, сквозь снег посмотрели на город с высоты колеса обозрения, намерзлись, наелись горячих беляшей в кафе-стекляшке. Целовались на ветру и смеялись, смеялись, смеялись… Вдвоем им было весело и хорошо, невзирая на погоду, всегда и везде.

Йосемити, Калифорния, США, 2014

Глядя на его замершее лицо, Надя проговорила тихо:

– Понимаю, это была несчастная любовь…

Несчастная… Что может знать и понимать в любви эта девочка?

– А твоя Роуз, она здешняя?

– По родителям полячка, но стопроцентная американка по менталитету, – охотно сообщил он.

– Ясно. Тебе было с ней трудно. Знаешь, я заметила, мы с ними все-таки разные. Вот с тобой мне просто. Ты все понимаешь. А Дэби иной раз совсем не догоняет.

– У тебя из подружек здесь только Дэби? Русских нет?

– Не-а, русских здесь мало, а в нашем колледже я вообще одна.

– Надеюсь, завтра мы отыщем твою единственную подружку. Давай спать.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, – отозвался он, наблюдая из-под полуприкрытых век, как, повертевшись немного, Надя устроилась к нему спиной.

Должно быть, она по-детски сложила ладошки под щеку: из-под одеяла торчат острые лопатки, небрежно заплетенная на ночь короткая коса покоится на подушке.

Вторую неделю он без женщины, а эта так близко – руку протянуть. Протянуть? Мужское естество подталкивало решиться, останавливал разум: Надя почти ребенок, он для нее слишком стар. Юному телу под стать столь же юное, а у него от сидячей работы уже растет животик, и в зарослях на груди появились первые седые волоски. На голове их больше, но Роуз говорила, что седина ему к лицу. Рядом с Роуз он выглядел как старший брат, а с Надей? Как отец?.. Нет. Нельзя. Он должен передать ее с рук на руки подруге – и на этом все.

Чтобы не искушать себя, он повернулся на другой бок. Сквозь длинные иглы застывшей за окном сосны пробивался свет огромной, почти полной луны.