Не судьба

— Именно, — закивала Елена. — Поэтому с ним всегда было трудно. Не скажу, что он плохой брат, но друг… неважный, вы меня понимаете, надеюсь. Да, он думал о других, о близких, но прежде всего о том, что мечтал сотворить, и неважно сколь безумна, сколь несбыточна оказывалась мечта. Прилагал все усилия…

Она говорила и говорила, я уже не слушал, только вспоминал нечто подобное из своей памяти. Извлекал, будто папки из вот такой вот помятой коробки и бережно перелистывал. Потом прервал Елену.

— Скажите, а почему вы не дали мне ее сразу? Ведь здесь должны сохраниться записи, как раз перед трагедией.

— Именно поэтому. Я надеялась, что вы бросите это дело.

— Но вы так настойчиво в прошлый раз говорили…

— Да. Умом думала одно, а надеялась на другое. — на лице появилась слабая улыбка. — Вы же знаете женщин, мы сами не понимаем, чего нам надо. Скажите, вам первая коробка помогла хоть немного?

— Даже не знаю, как сказать. Вроде да, а вроде…. Сами посудите, я познакомился с кучей разных людей, переговорил с ними, услышал разные версии жизни шефа, которые не подходили друг к другу настолько, будто я собирал мозаику из разных наборов. Убедился только в одном, вернее, в двух вещах: Артура убил не Ковальчук, вернее, не нанятые им люди. А второе — этот человек достаточно хорошо знал шефа, чтоб выбрать не просто нужное время и место, а еще и избавиться от всех свидетелей. Это не просто доступ по работе к расписанию, это дружеская связь.

Она побледнела.

— Вы не представляете насколько сейчас неправы. И правы одновременно. Думаю, именно вы докопаетесь до сути.

— Почему? Над этим дело работают спецы, каких мало, лучшие из лучших, из отдела по особо тяжким преступления генпрокуратуры. Они собаку съели на подобных делах, а меж тем, по-прежнему топчутся на месте. Читали же газеты: милиция по их запросу ловит каких-то предполагаемых подельников, а потом они выходят на свободу. Человек двенадцать так прошло за неполный год, да, дюжина. И все, что им удалось установить — фотороботы нападавших, которые больше похожи именно на роботов, а не на живых людей.

— Очевидцы давали слишком противоречивые показания, — будто оправдываясь, произнесла Елена. — Это вообще свойственно неподготовленным людям, как мне пояснили следователи — видеть одно, хотя при этом смотреть на другое. А тут еще такое волнение. Все случилось за двадцать секунд, вряд ли бы кто успел действительно…. Да, вы слышали, что нашли владельца той машины?

— Слышал. Надо думать, что та в угоне.

— Но его все одно подозревают, мало ли, могла ведь и быть связь. В милиции мне сказали, банда, убившая Артура, явно очень слаженная, и не первый раз устраивает подобное…. Ни волнения, ни лишних движений, отработали, как на учениях. Говорят, в Средней Азии случалось что-то подобное, но я не слышала, не читала.

— Елена, простите, но я хотел бы задать вам свои вопросы. Мы после об этом поговорим, а то я боюсь окончательно сбиться и запамятовать.

— Да, конечно, я вас слушаю.

— Простите вопрос интимный. Может, он даже несуразный.

— Вы не представляете, сколько несуразных вопросов интимной сферы задавала мне и прокуратура и милиция.

— У Артура недавно, год или два назад, была любовница? Вернее даже так, любовная связь?

— То есть уже много после свадьбы? Была, но я не знаю даже имени. И это длилось не дольше нескольких встреч. Какая-то молодая особа из Обуховской типографии, знаете такую, на Молотильном шоссе. Учебники, пособия и все для школы. Но я повторюсь, это не то, что вы ищете. Артур с ней встречался, собственно, он сам проговаривался, в порыве какой-то странной искренности, ему не свойственной, что совершил ошибку, что подвел под монастырь хорошего человека, не знаю, он про нее или про мужа, ну и что да, порвал с ней.

— Он часто перед вами подобным образом исповедовался?

— Раньше да, а вот последние лет пять-семь, как женился, вернее, как перестал бегать за юбками, нет. Все делил с женой, наверное. Она у него из простых, сам называл за глаза узбечкой. Верная, терпеливая, и плодоносная, — уголки губ дернулись. — Первая интрижка после свадьбы случилась как раз, когда она родила. Артуру очень нужно было, а на располневшую, забросившую себя супругу он смотреть не мог. Нашел какую-то смазливую девчонку на пару месяцев. Он это умеет. Шарм, обаяние и хорошо выбритые щеки — что еще надо для соблазнения? Ах, да, денег у него тоже всегда водилось. И потом, — тут же добавила она, — мне почему-то кажется, уж простите, что говорю подобную мерзость, но не могу просто не могу удержаться,… а может вам понадобится для понимания всего о брате. Словом, мне кажется, что младшая дочь не его. От другой, с которой они договорились все замять.

— Мне кажется, вы глубоко ошибаетесь. Это… уж как-то очень низко с его стороны.

— И низко и благородно, — неприятно дернув щекой, согласилась моя собеседница. — Все в одном. К этому времени я… да мы как-то разошлись, хотя до того оставались дружны, как редкие брат и сестра. Вы же знаете.

— У меня нет сестры, чтоб подобное понимать, — сухо ответил я.