Не по совести

– Я думаю, ты уже взрослая и должна про своего обожаемого родителя узнать всю горькую правду; мягко выражаясь, каким бы он не являлся любящим папой, но в отношении вашей мамы этот человек всегда проявлял свое неуважение и презрение – твой отец давно уже посещает «мерзких любовниц»!..

– Нет, это не правда! Я тебе не верю! – кричала в истерике девушка. – Ты все сейчас наговариваешь! Ты просто его не любишь, как, впрочем, и всех остальных! Ты всегда думаешь только о себе и своем положении в обществе, и, кроме своих – точно таких же – подруг, с которыми вы треплетесь круглыми сутками, тебе вообще больше ничего в этом мире неинтересно!

Возможно, в словах девочки была доля правды: Карина, и действительно, нигде не работала, предоставляя вести все дела своей фирмы более продвинутому в предпринимательской деятельности супругу; сама же она занималась лишь тем, что встречалась с многочисленными знакомыми, способными отнести себя к высшему сословию этого города; они делились между собой общеизвестными сплетнями, да и не только, в основном обсуждая провинившихся приятельниц и критикуя низшие слои общества; так и проходила ее жизнь в увлекательных развлечениях и отличавшихся неприличностью пересудах, – словом, правдивые слова дочери, больше все же любившей отца (пусть и известного ловеласа, но доброго и отзывчивого человека), больно кольнули высокомерную женщину, и она, забыв, что имеет дело с ребенком, голосом, наполненным злостью, словно змея, выразительно прошипела:

– Значит, ты считаешь, что твой папочка идеальный, а я все придумала; так знай же: у него от другой женщины есть ребенок – у тебя, неблагодарная дочка, появилась сестренка.

– Как? – словно пораженная громом, девушка вмиг успокоилась и застыла в метре от матери. – Как такое возможно – ты, наверное, шутишь?

– Извини, Дамира, но мне не до шуток, – проговорила Карина, наполнив свои глаза влагой (нет, не от любви и печали!), а только лишь от того, что так беспощадно попрали ее надменную гордость.

Тут к «враждующим сторонам» стал приближаться Кирилл, который не нашел ничего лучше, как предательски предложить:

– Чего зря нервы трепать – давайте ему позвони́м и сразу сейчас все узнаем.

– Правильно сынок, – согласилась Карина, осушая свои, к слову сказать, не очень обильные слезы, – звони – пусть он нам сам объяснит, что явилось причиной его такого недостойного поведения.

– Хорошо, – не стала протестовать самая младшая из этой семьи, – только говорить буду я, чтобы вы потом ничего не смогли переврать, «перевернув» его слова так, как надо одним только вам.

Она тут же достала мобильник и, набрав номер родителя, стала дожидаться принятия вызова; после второго гудка ей ответил отец:

– Что, дочка? Что такое случилось? Почему ты беспокоишь меня в столь позднее время?

– Папа, – спросила Дамира, стараясь говорить в этом случае как можно спокойнее, – я узнала, что ты нас оставил, и я хотела бы узнать ту истинную причину, которая вынудила тебя так поступить?

– Я не буду тебя обманывать, – промолвил мужчина с того конца сотовой связи, лишь немного смутившись, – но и правду раскрыть сейчас не могу: для этого не пришло пока еще время; единственное, скажу, что всё случившееся касается исключительно нас с мамой, а вас с Кириллом никак не затронет.

– Я все уже знаю, – с пылом возразила несовершеннолетняя дочка, – мне нужно только твое подтверждение… мама нам все рассказала.

– Интересно? – удивился отец, не скрывая презрения. – И что такого важного она смогла вам поведать?

– Что у тебя есть еще одна дочь, – тут же отвечала Дамира. – Это правда?

– Да, это так, – не стал уходить от прямого ответа отец, понимая, что так сделает гораздо больнее и хуже, – но, как я уже и сказал, на вас с братом это положение нисколько не отразится.

– Ты ушел к ней? – имея в виду мать девочки, поинтересовалась любимая папой девочка.

– Нет, – не понял мужчина вопроса, предполагая, что в виду имелась Диана, – она попала в аварию и сейчас в тяжелейшем состоянии находится в реанимации – это и явилось причиной нашего с мамой разлада… кстати, она с тобой рядом? Дай ей, пожалуйста, трубочку.

Девушка сразу же исполнила просьбу родителя, передав матери свой мобильник, из которого последовал неприятный (если не грубый) голос:

– Так ты решила мне насолить? Рассказала детям все страшную правду, чтобы они от меня сначала отвернулись, а затем и заодно отреклись?

– Ты все понял правильно, – не стала возражать старшая Холод, говоря тоном, ничем не уступающим мужу, – я лишь попыталась открыть им твою поганую сущность; я долго закрывала глаза на твои презренные похождения, но, извини, это уже предел; скажи: как мне теперь смотреть людям в глаза, если мой муж прелюбодей и «грязный изменщик»?

– Тебя опять лишь это волнует? – начиная терять терпение, промолвил мужчина. – Давай обсудим наши проблемы позднее, а не сейчас, когда рядом присутствуют дети; надеюсь, против меня ты их настраивать больше не будешь…