Не по совести

Девушка, не желая проверять, насколько развита память собаки, быстренько устремилась наружу, где, расплатившись с таксистом, забрала сумку с необходимыми ей на первое время гигиеническим предметами и носимыми вещами, а затем пошла в сторону двери, не забывая с опаской поглядывать на замершую в неподвижной позе овчарку; спешно ее миновав, она наконец-то очутилась во внутренних помещениях, представлявшихся ей более или менее безопасными. Анжелика, продолжавшая жить за счет проституции, только что вернулась со «смены» и, уставшая, в одном только легком халатике, развалилась на кухне, удобно устроившись в мягком кресле и предаваясь возможности спокойного отдыха; увидев лучшую подругу, ввалившуюся к ней без каких-либо предупреждений, она с радостным вскриком вскочила со своего места и бросилась к девушке, распростирая объятья. Они счастливо обнялись, обоюдно «заливаясь» радостными слезами.

– Сколько мы не виделись, – поинтересовалась Гордеева, предаваясь прошлым воспоминаниям, – лет, наверное, семь – это если не больше?

– Да, почти, – согласилась с виноватым видом Азмира, – сколько воды с тех пор утекло, что и не скажешь…

Вдоволь «наобнимавшись», они, находившиеся в дверном проеме, отделявшим кухню от коридора, прошли в основное помещение, существующее в любом доме, где уже вовсю хозяйничал Михайлов, выставляя на стол закуску и, конечно же, водку.

– Надо за встречу выпить, – объяснил он свои нехитрые действия, – не поверишь, Мира, но я тоже по тебе скучал и, если ты не «притащила» к нам «мусоров», охотно вместе с тобой сейчас «надерусь».

Место, где они собирались отмечать это событие, было достаточно небольшим, по своему периметру имея размер два с половиной на три метра; из всех принадлежностей там имелась газовая плита, раковина, два стола (где один был для готовки, а второй для обеда), пара стоячих ящиков и два висящих небольших шкафчика; обеденная мебель за единственный раз могла вместить до шести человек (если всем несколько потесниться), но их было всего лишь трое, поэтому расселись они свободно, ничего не стесняясь.

После первой же стопки, в то время, как Слон сидел с совершенно незаинтересованным видом, глаза Гордеевой стали выражать немой вопрос, типа, что случилось и с какой целью заявилась к ней былая подруга, не подавшая о себе никаких известий долгие годы. Холод не стала затягивать с разъяснениями и тут же пустилась рассказывать, что происходит.

– Послушай, Анжелика, – произнесла она, виновато опустив книзу прекрасные очи, – я в очередной раз попала в беду, и мне, и моей маленькой дочке совершенно негде теперь поселиться – ты не поможешь мне найти приличную, но недорогую квартиру? Сама я давно отстала от жизни и мне тяжело стало решать такие вопросы.

– Не понимаю: чего ты вдруг будешь искать? – беззастенчиво отвечала хозяйка, чуть ослабив шнуровку халата, – Живи у меня: места хватит; здесь на одну меня целых две комнаты – в одной размещусь я, а другую займете вы, пока не устроишься где-нибудь лучше.

– Но как же Алеша, – удивилась Азмира, – разве мы его не будем стеснять? Ему, наверное, такому, большому, некомфортно будет «толпой» ютиться под одной крышей.

– За это даже не думай, – ничуть не смущаясь, между тем разъясняла хозяйка, – он «явление» уходящее и приходящее; да, он может остаться у меня ночевать, но вместе мы с ним пока не живем, и хотя он и притащил сюда половину своих шмоток – а в том числе не позабыл и собаку – но переезжать окончательно еще не собрался, ха! он все еще думает, достойна ли я его общества – так ведь я говорю, а, любимый?

– Верно, – согласился большой человек, не моргнув на ее насмешку и глазом, – мы пока просто дружим; брак – дело серьезное, а я покуда к нему не готов; да и Костя будет – страсть! – как недоволен, если я наберусь наглости увести у него очередную шалаву.

Здесь все прекрасно поняли, что он имеет в виду уход Тагиевой из их общего опасного бизнеса, но озвучивать этого никто не стал, а «зыркая» глазами – кто осуждающе, кто виновато – взглянули на говорившего. Чтобы сгладить неловкий момент, тот принялся разливать водку по стопкам, предложив выпить за встречу. Когда емкости оказались опустошенными, Гордеева посчитала нужным просветить еще одну интересовавшую ее тему.

– Ты вроде сказала, что у тебя имеется дочка, – спросила она чуть заплетавшимся голосом (видимо, она пригубила стопку уже далеко не вторую), – а почему она не с тобой? Где сейчас эта малышка? Очень хотелось бы на нее посмотреть.

– Она попала в аварию и в этот самый момент находится в детской больнице – остается между жизнью и смертью, – сказала Азмира и, предавшись трагичным воспоминаниям, закрыла лицо руками, разразившись безудержным плачем.

Михайлов недовольно поморщился: ему всегда были неприятны подобные слезливые сцены; хозяйка же, подсев к несчастной матери, предававшейся безмерному горю, еще немного поближе и обняв ее за хрупкие плечи, принялась успокаивать: