Не по совести

– Они что-то хотели? Наверное, деньги – сколько им надо?

– Они требуют тысячу долларов в месяц со всех нас четверых, – всхлипнув, отвечала старшая из всей этой развратной группы, – на раздумья дали неделю, а потом обещали поступить так же с каждой, кто выразит несогласие, пообещав кого-нибудь для острастки убить.

– Вообще озверели два «беспредельщика», – охваченная естественным негодованием, воскликнула чуть громче Азмира, – двести пятьдесят долларов с человека, ого! – где мы интересно возьмем такие огромные деньги? Предположим, при самом удачном «раскладе» у нас никогда не выходит больше четырехсот – и что же в итоге получится? – мы будем отдавать им почти всю свою выручку, самим же нам ничего не останется, а только так – чтобы с голоду не загнуться; ох, чувствую, с такой перспективой мы скоро и вовсе останемся без штанов.

– Ты можешь предложить что-то другое? – продолжала отчаянно всхлипывать пострадавшая девушка. – Или, может быть, на соседнюю койку полежать захотелось? По моему мнению, здесь либо забрасывай этот бизнес и отправляйся работать, как и все нормальные люди, либо «вставай» под охрану этой «отмороженной парочки» – не знаю, как ты? – лично я ничего другого и делать-то не умею; следовательно, считаю, «предложение» надо принять… придется как-то крутится, тем более что рано или поздно все равно бы это случилось, и пускай не Костя, так кто-нибудь другой нашелся бы, чтобы «нахаляву» через нас поживиться.

– Да, – безропотно согласилась Тагиева, опечалившись еще больше: она отлично поняла, что, как и все остальные, попала в полностью безвыходную для всех ситуацию, – будем платить, зато хоть жить станем спокойно, зная, что вот так нас больше никто никуда не вывезет да жестоко не изобьет; словом, как ты понимаешь, я согласна, но надо еще заручится поддержкой остальных наших подружек, хотя… возьму на себя смелость предположить, что и они в этот раз не откажутся.

Далее, девушки говорили еще около получаса, но уже на более отвлеченные темы, охваченные обыкновенным человеческим состраданием, пока не подошло время для прохождения процедур и пока Азмире не было предложено покинуть расположение лечебной палаты. Отдав дань почтения и выяснив неутешительные условия, она отправилась на съемную квартиру, предназначенную исключительно для их «неправомочной работы», где ее в тревоге ожидали остальные подруги; как и предполагалось, обе они отнеслись к свалившимся на них неприятностям «с большим пониманием» и безропотно согласились «отстегивать» рэкетирам – каждый определенную ему долю. Пока Анжелика находилась на излечении, ее время, отведенное на «прием» клиентов, было поделено между тремя «оставшиеся в строю» жрицами-любви, а сутки распределены на три равные части. Как и было оговорено, по прошествии семи дней явился Костя-киллер, сопровождаемый своим огромным товарищем; в очередной раз они выследили Тагиеву возле ее «древнего дома», убогого и невзрачного, когда она возвращалась с так называемого дежурства. Еще не достигнув подъезда, молодая путана уже «спинным мозгом» чувствовала поджидавшую ее впереди опасность, но в этом случае отважно пустилась навстречу судьбе; наверное, по причине ее полной осведомленности, когда перед ней выросли две злобные фигуры, наводившие ужас и одним своим устрашающим видом способные заставить опи́саться (где одна, между прочим, выделялась, ну, очень уж огромным телосложением!), она нисколько не удивилась и совершенно не испугалась.

– Деньги собрали? – спросил Беркутов тоном, настолько уверенным, насколько будто бы он даже не сомневался, что могло быть как-то иначе.

– Да, – отвечала Азмира, открывая дамскую сумочку и отсчитывая десять стодолларовых купюр, – она словно была уверена, что за «лаве» придут именно к ней, поэтому искомые деньги носила всегда с собой.

Константин же, перелистав ассигнации, изображавшие Бенджамина Франклина, расплылся в довольной улыбке и торжественным тоном провозгласил:

– Поскольку вы, «девочки», оказались более сговорчивыми, чем некоторые другие, – мы ведь тоже не звери?! – а значит, понижаем вам плату за месяц до семисот долларов; однако в этот раз с вас все равно тысяча – почему? – да все по той простой причине, что вас пришлось убеждать слишком долго; в следующий же раз передашь семь сотен – и точка… все ли тебе, красотка, понятно?

– Да, – согласилась Азмира, немного обрадованная и не имевшая против бандитского послабления никаких возражений.

Направляясь уже на выход, Костя-киллер расплылся в улыбке и, довольный от удачно законченной сделки, «выдал» небезызвестную поговорку, немного переиначив ее под себя:

– Добр Мартын, коли есть алтын; зол Костян, коли пуст карман.