Не навреди ему

– А вот и она, – говорит он с такой же дурацкой, как у Дэмиена, улыбкой. – Мы как раз о тебе говорили.

– Надеюсь, только хорошее, – замечаю я, проходя в комнату и садясь на пол возле телевизора. Я никогда в жизни не сяду в кресло ма.

– Нет, иди сюда, – говорит Рик, пытаясь принять вертикальное положение.

– Да нет, все нормально.

– Не глупи.

Он хлопает ладонью по дивану рядом с собой и, как только я сажусь, предлагает мне косяк. От него пахнет затхлым потом, резкий запах щиплет мне ноздри.

– Нет, спасибо.

Он пожимает плечами и снова затягивается.

– Я слышал, у тебя неплохая схема по добыванию денег наметилась.

– Отличная просто, – говорит Дэмиен, входя в комнату, и ставит мне на колени поднос – на нем сэндвичи с беконом и стакан колы; цветом она напоминает мне гнилой зуб ма. – Не стесняйся.

– Какой план? – спрашивает Рик.

Он снова поднимает косяк к губам, и я замечаю у него на пальце кольцо. Оно кажется знакомым, но я не могу вспомнить, где я его видела.

– Можешь ему сказать, – говорит Дэмиен, возвращаясь на кухню, и кричит мне оттуда: – Он наш.

Наш.

Оттого что эти люди считают меня своей, меня окатывает волна стыда. Я запускаю руку себе под кофту и поглаживаю живот, повторяя про себя: «Мы совсем не похожи на них».

– Видел в новостях про этого политика? – спрашиваю я.

– Ага, сердце подвело, да?

– Я бы сказал, докторша его подвела, – говорит Дэмиен, возвращаясь с двумя тарелками. – Мэггот видела, как она убила этого чувака на операционном столе.

У Рика падает челюсть, он берет у Дэмиена из рук тарелку.

– Да ты чё?

– Вот так, да, и она дико богатая, да, Мэггот?

Я киваю.

– И я решила, что мне с этого должно перепасть.

Дэмиен одобрительно кивает, садясь в кресло ма и довольно улыбаясь. Когда он сидит вот так в ее кресле, они похожи как две капли воды.

– Как прошла встреча? – спрашивает он и тянется за косяком Рика. Я смотрю, как встречаются их руки. У Дэмиена и Рика одинаковые кольца.

Я видела у кого-то точно такое же кольцо и откуда-то помню дизайн, но то ли в воздухе слишком много конопляных паров, то ли у меня было тяжелое утро, я никак не могу поймать это воспоминание.

– Все по плану.

Я не хочу рассказывать про кольца, потому что он захочет получить долю, а если я скажу, что все пошло совсем не так, как я предполагала, что Анна оказалась хитрой и деспотичной, он перестанет верить в успех. Я знаю, что его забота – это просто желание набить карманы, но все равно не хочу ее терять.

– Она дала тебе аванс?

Так вот откуда все эти вопросы, он просто хочет свою долю денег.

– Да, но я спрятала их в надежном месте.

Рик хмурится.

– Так здесь и есть надежное место.

Нет.

– Она умная девочка, – говорит Дэмиен, откусывая от своего сэндвича. У него на подбородке остается капля кетчупа. – Мы получим свою долю, когда придет время. Мэггот знает, что делает, так ведь?

Он улыбается мне, но одним ртом, в глазах нет улыбки. Так он ставит меня на место, намекая, что будет, если я их подставлю.

– Конечно, – отвечаю я трусливо.

Он улыбается еще шире.

– Видишь? Она молодчина. В конце концов, я ведь помогал ее воспитывать.

Я беру свой сэндвич с подноса и откусываю кусок. Бекон зажарен до хруста и царапает мне горло. Рик вгрызается в свой сэндвич, и взгляд у меня снова падает на кольцо.

Я знаю, где видела его раньше.

На кольце две змеи, которые обвивают друг друга и соприкасаются головами, как будто в поцелуе. На вывеске на свалке металлолома был такой же знак, но я видела его еще раньше, до того как все началось: у Ахмеда Шабира было такое же кольцо. Я видела их на прикроватном столике перед операцией: обручальное кольцо и перстень. Я запомнила, потому что раздумывала, сколько за них можно было бы выручить.

Как у такого человека, как Ахмед Шабир, может быть такое же кольцо, как у этих двух уголовников?

– Вы оба там на свалке работаете? – спрашиваю я.

– Да, – говорит Рик с набитым ртом и кивает на Дэмиена. – Мы так и познакомились.

– А ты как туда попал, Рик?

– Через друга моего друга, – говорит он. – Его дядя Фахим там заведует. Когда он узнал, сколько лет я уже толкаю наркоту…

– Рик, – предупреждает Дэмиен.

Так дело не в краденых машинах. Они торгуют наркотиками. Машины – это, наверное, просто побочный бизнес.

– А как его фамилия? – спрашиваю я, изо всех сил изображая незаинтересованность. – Может, я его знаю.

– Вряд ли. Его зовут Шаббар.

– Не Шабир?

– Да не, Шаббар, точно. Ты думаешь про того мужика.

– А, да, – говорю я и снова беру в руки сэндвич. – Сглупила.

Шабир. Шаббар. Разве может быть совпадением, что у них настолько похожие фамилии? Но как может член парламента быть связан с такими людьми?