Не навреди ему

Сердце у меня начинает биться. Господи, ну что еще?

– Ты подвергла меня опасности, втянув в свои неприятности.

– Ты бы не оказалась в таком положении, если бы не попыталась меня шантажировать, Марго.

У нее вырывается смешок, она проводит языком по губам, как будто пытаясь сдержаться и не сказать то, что ей хочется сказать. Она подходит ближе и останавливается в метре от меня.

– Если хочешь, чтобы я ради тебя побегала, мне нужно больше пятидесяти штук.

– У меня больше нет.

– Я хочу не денег.

Она молча смотрит на меня, растягивая напряжение, пока меня не начинает тошнить.

– Да господи боже, говори уже.

– Кольца.

– Ко…

Я открываю рот и злюсь на себя за то, что продемонстрировала ей свою слабость. Я не слишком дорожу этими кольцами, мне подарил их предатель и врун. Но они воплощают собой всю жизнь Зака.

– Они тебе не больно-то и нужны теперь, – говорит она. – Ты отдашь мне помолвочное кольцо, когда я накопаю информацию про Шабира, и обручальное, когда все это закончится.

У нее на лице расплывается злобная улыбка. Я ее за это ненавижу.

– Ладно, но тебе придется отработать каждое пенни. – Я открываю сумку и сую ей документы. – Это копия истории болезни Шабира.

Она берет у меня бумаги и кладет к себе в сумку.

– Я хочу сегодня же вечером знать, как Шабир был с этим связан.

– Что? Это безумие. Как я…

– Меня это не касается. Если хочешь получить мои кольца и мои деньги, придется поработать. Мой сын уже достаточно долго ждет. Ты принесла телефоны?

Она достает черную коробку и передает ее мне.

– Я немного зарядила его в машине. Здесь написан мой номер.

Я вырываю у нее коробку, приложив чуть больше сил, чем следовало бы, и сую к себе в сумку.

– Хорошо.

Мы стоим в неловкой тишине, не зная точно, что нам теперь надо сказать. Мы обе обозначили свои условия, обе знаем, чего хочет другая.

И явно не доверяем друг другу.

– Ну давай, иди уже, – говорю я. – Тебе еще деньги отрабатывать.

Во взгляде у нее появляется неприязнь. Я смотрю, как она без единого слова поворачивается и исчезает за углом.

Я не собираюсь больше давать ей денег – даже если захотела бы, не смогла бы. Я не могу продать никаких ценных вещей, потому что еще не закончился развод, и хотя у меня есть отложенные деньги, их недостаточно. Со своего счета я смогла снять только десять тысяч. Я уже отдала ей половину, а другую половину сохранила на случай, если она потребует еще, чтобы заткнуть ей рот. Но больше она от меня не получит; мне нужно только убедиться, что она не замечает, что происходит, пока не будет уже слишком поздно. Я пообещала бы ей все что угодно, если бы это помогло вернуть Зака в целости и сохранности, и теперь думаю, не собирается ли и она меня кинуть.

Если я хочу выпутаться из всего этого невредимой, мне нужно предвосхищать каждое ее действие. Я всегда должна быть на шаг впереди.

38

Марго

Вторник, 9 апреля 2019 года, 13:16

Я паркуюсь на обочине у дома Дэмиена, размышляя, какой вкус у тюремной еды. Так ли она плоха, как говорят?

Мне нужно просто минимизировать потери, поехать сейчас в полицейский участок и признаться в содеянном. Наверняка я буду в большей безопасности в тюрьме, чем участвуя в том, во что меня впутала Анна.

Представляю, как хожу из угла в угол по тюремной камере, положив руку на поясницу, чтобы снять со спины вес беременного живота. Некоторым женщинам партнеры массируют опухшие ноги, и они едят только натуральное, чтобы у малыша была питательная диета. А у меня будет только соседка-уголовница и тюремные помои на обед.

Нет. Я заберу свои деньги и сбегу. Я не позволю этому ребенку себя возненавидеть.

Анна оказалась гораздо более расчетливой и мстительной, чем я думала. Я всегда знала, что она хладнокровная, но и представить не могла, как хорошо она умеет врать, с какой скоростью может изменить баланс сил в свою пользу и взять контроль над ситуацией. Как, по ее мнению, я должна узнать за один день, кто хотел смерти Шабира? Это немыслимо. Может, в этом и состоит ее план – заставить меня провалить задание, чтобы не отдавать потом деньги?

Придется доказать, что она ошибается.

Я вылезаю из машины и стучу в дверь. Она открывается, на пороге стоит Дэмиен, обнажая в улыбке свои желтые зубы. Он сильно под кайфом: подернутые пленкой полуприкрытые глаза, дурацкая улыбка. Это ма дала нам по первому косяку.

– Входи, входи, – говорит он, приглашая меня рукой. – Я как раз обед готовлю.

– Что, жор напал? – спрашиваю я, проходя в дом. Внутри пахнет травой и жареным беконом, совсем как когда у плиты стояла ма.

Он хихикает, как ребенок.

– А то.

– Рик дома?

– Да, иди садись, – говорит он и вытирает потные руки о футболку. – Я сделаю тебе сэндвич.

Рик лежит, растянувшись на диване, посасывая косяк. Они вообще когда-нибудь работают?