Не навреди ему

Он смеется с сигаретой в зубах, закуривая и не глядя на дорогу. Потом затягивается, и машина наполняется дымом.

– У тебя всегда был глаз-алмаз. За что они тебя взяли?

– Кража. Суд через месяц.

Он пронзительно присвистывает.

– Ты можешь сесть лет на семь, знаешь об этом?

– Ну это меньше, чем за кражу машины.

– Я не такой тупой, меня не поймают.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь к окну.

– Как будто ты раньше никогда не сидел.

Я начинаю закипать и понимаю, что мы ругаемся как в детстве. Мы не виделись пятнадцать лет, а прошло как будто пятнадцать минут, и мне больно оттого, что на самом деле я по нему скучала. Но я ни за что ему этого не скажу, это даст ему власть надо мной.

– Точно не желаешь заскочить домой?

– Домой? Ты все еще живешь в доме ма?

– Это теперь мой дом, – говорит он.

«Нет уж, – говорю я себе. – Я на это не попадусь. Мы не просто так не общались все это время».

– Меня ждет подруга.

– Меня ждет подруга, – передразнивает он преувеличенно снобским тоном. – Не к парню своему богатому едешь? Ведь ты нас бросила ради него?

– Ты меня кучу лет не видел. Мог бы спросить, как моя работа, что я делала все это время. Но ты можешь только ржать надо мной, – резко говорю я и отворачиваюсь к окну. – И еще удивляешься, почему я домой не заходила.

– Ну ладно, как твоя работа?

Я барабаню пальцами по двери.

– Ну давай, ты хотела, чтобы я спросил.

– Меня уволили.

Между нами повисает пауза, слышен только шум мотора. Потом я слышу, как он смеется сквозь зубы. Он пытается сдержаться, но только сильнее начинает смеяться. Скоро он уже хохочет вовсю, хлопая ладонью по рулю. Когда я встречаюсь с ним взглядом, по моим губам тоже расплывается улыбка. Он в шутку меня пихает, и я уже сама хохочу, пока глаза не наполняются слезами и не начинает болеть живот. Он поворачивает на Лондон-роуд и останавливается. Отсюда до моего дома рукой подать.

– Я скучал по этому, – говорит он, и на его лице по-прежнему мелькает улыбка.

Я вытираю глаза и стараюсь не начать снова смеяться. На мгновение я забыла об осторожности и захотела его обнять. Вот он, мой старший брат, сидит передо мной. Я откашливаюсь и выпрямляю спину.

– Поедем домой, – говорит он. – Поужинаешь с нами.

– С нами? Ты что, правда нашел кого-то, кто тебя терпит?

Он не попадается на удочку.

– Да ладно тебе. Ты бы не позвонила, если бы не захотела, тебя могла бы забрать эта твоя подружка. Это просто ужин. И к твоему сведению: да, я кое-кого нашел. Его зовут Рик, и он тебе реально понравится, если дашь ему шанс.

Дэмиен нашел свою любовь и остепенился, а я все это пропустила. Я сама себе удивляюсь – я всерьез рассматриваю возможность принять приглашение.

Нет. Не позволяй ему себя заманить. Он один в один ма.

Я опускаю глаза себе на колени и отстегиваю ремень.

– Спасибо, но у меня планы.

Он собирается что-то еще сказать, но стискивает зубы и резко кивает.

– Ладно.

– Спасибо, что подвез.

– Ну да, – говорит он, отмахиваясь. – Удачи на суде.

Я вылезаю из машины и иду к дому, чувствуя на спине взгляд Дэмиена. Зайдя в подъезд, сразу поворачиваю к лестнице, чтобы не ждать лифта, сдерживая слезы, как будто я снова маленькая девочка.

«Пора бы уже вырасти, – одергиваю я себя, роясь в сумке в поисках ключей. – Нельзя допускать его в свою жизнь, ему нельзя доверять. Ты же знаешь».

Пересекаю лестничную площадку и замираю, заметив записку, приклеенную к двери.

Твои вещи на хранении. Напиши мне, я скажу адрес.

Сэнди

Я сдираю записку с двери и перечитываю ее снова и снова, пока до меня не доходит смысл этих слов. Я закрываю лицо ладонями, комкая шуршащую бумажку и чувствуя, как слезы жгут глаза.

Она правда это сделала. Я бездомная. У меня нет работы. Нет дома. Что мне теперь делать?

– Подружки нет дома?

Я вздрагиваю от звука его голоса и роняю руки. Дэмиен стоит на верхней ступеньке лестницы, прислонясь к перилам, со своим блондинистым ежиком и темными очками на лбу. Он, видимо, вошел за мной. Его насмешливая улыбка смягчается, когда он видит мои слезы, и я замечаю искру сочувствия в его глазах.

– Ну давай. Угощу тебя фиш-энд-чипс.

Я стою неподвижно у своей двери, как будто у меня есть другой выбор. Так хорошо, когда наконец есть кто-то, кто может о тебе позаботиться, но я так долго пыталась убежать от прошлого, что все во мне противится тому, чтобы к нему вернуться; лучше бы мне пойти в какой-нибудь приют для женщин или ночевать на улице. Я снова смотрю на записку. От моих слез на ней расплылись чернила.

У меня нет выбора.

Он протягивает мне руку, и я подхожу ближе, хотя каждая клетка моего тела кричит, что нельзя этого делать. Он обнимает меня рукой за плечи и притягивает к себе.

– Но сначала ты сходишь в душ, вонючка.

Я смеюсь, шмыгая носом.