(не) мой соавтор

Пару раз я звонила родным. Оставила маме свой адрес по её настоятельной просьбе, десять раз повторила, что кот у соседки, обеспечен кормом и наполнителем по самое не могу, и скучать эта хитрая морда на огромной соседской лоджии тоже не будет.

А ведь я обещала Людвигу дружеский обед, смутно вспомнила я, бросив на себя взгляд в зеркало. На очень тщательно одетую и подкрашенную себя: я не собиралась потакать депрессии ни на миг.

Но боюсь, сейчас бы Людвиг не оценил меня как собеседницу.

Мне и впрямь было очень больно. Но у этой боли оказалась и обратная сторона: уже через пару дней я с изумлением поняла, что с моим текстом происходит что-то новое. Словно меня захлестнуло морской волной и вынесло на другой берег, на тот самый, куда я мечтала попасть с самого детства. Открылось второе дыхание, и текст внезапно начал повиноваться мне так легко, словно я писала глубокие проникновенные вещи всю жизнь.

Нет, я не обманывалась: я всего лишь писала текст для лёгкой жанровой игры. Игры, порой заставляющей улыбаться или переживать за исход миссии, но отнюдь не задумываться над философскими вопросами. Просто хорошо провести время.

Но мне стало куда легче её писать. Я начала понимать, как Ант это делает. Текст становится твоим естественным продолжением. Путешествие, в которое ты приглашаешь читателя, улыбаясь и протягивая руку — и бесстрашно и доверчиво обнажаешь перед ним не только своих героев, но и себя.

Гм, подумала я. Ну уж совсем-то обнажаться, наверное, не стоит. Впрочем, если читатель симпатичный…

Телефон зазвонил, и я вздохнула. Вот ведь вредная доставка, а? Пишешь, что звонить не надо, но ведь обязательно позвонят и предложат ещё десять блюд, три десерта, и хорошо если не девочек на закуску. Хотя бесплатный массаж ног я бы с удовольствием заказала и мальчикам, и девочкам, и даже деду Морозу с бритыми подмышками.

На миг я представила Анта с бородой и в костюме Деда Мороза, и невольно улыбнулась.

Телефон зазвонил требовательнее. Я пожала плечами и взяла трубку, не глядя на экран.

— Суши, — мрачно произнесла я. — С лососем. Восемь штук. Нет, если вы хотите привезти их с блёстками и манговым соусом, я тоже не откажусь, но вообще-то достаточно будет, если вы их привезёте. И надкусывать не надо: тут я справлюсь сама. Я вообще чемпион по надкусыванию.

Бедный курьер, мелькнуло в голове. Дожили. Ещё пара недель такого затворничества, и я начну обсуждать Шопенгауэра с кофемолкой.

Молчание в трубке меня совершенно не удивило. Я терпеливо ждала.

— Мне вот интересно, — задумчиво произнёс знакомый голос, — почему банальный отпуск? Почему не экспедиция в Антарктиду? Ведь там гораздо интереснее.

— Там минус шестьдесят, — машинально ответила я.

И замерла, боясь пошевелиться, боясь вдохнуть.

— Не будешь уточнять, откуда у меня этот номер? — с интересом спросил Ант.

— Нет, — хрипло сказала я. — Не буду.

— Но трубку ты тоже не бросаешь. Уже хорошо.

Я молчала.

— Яна, — негромко сказал Ант. — Что случилось?

Я сидела совершенно ошеломлённая.

Так. Стоп. Это он спрашивает меня, что случилось? После того поста в инстаграме?

И что мне ему сказать?

— Нет, — решительно сказала я. — Об этом я говорить не хочу и не буду. Удачи тебе с проектом. Все файлы я пришлю: я уже сделала почти четверть работы, и…

— К чёрту проект. Я хочу знать, где ты.

Я устало прикрыла глаза.

— Ради чего? У меня всё в порядке.

— А у меня нет.

Так. Сейчас я, кажется, начну швыряться тарелками.

— Если ты в очередной раз послал Лену ко всем чертям и пришёл искать ей замену, — закипающим голосом произнесла я, — посмотри в зеркало. Знаешь, кого ты там увидишь? Описать тебе во всех деталях?

Пауза.

— Рэйн, о чём ты?

— Я не желаю слышать ни одной жалобы о том, как тебе плохо, — с тихой яростью произнесла я. — Вообще ни единого слова. Это больше не моё дело.

— Вообще-то прямо сейчас мне очень хочется бросить трубку, — после короткого молчания произнёс Ант. — Но я не буду. Пока ты не объяснишь мне, в чём дело.

— Слушай, иди к дьяволу, а? — вяло огрызнулась я. — Или иди расскажи Лене, как тебе надоели атмосферные осадки, она тебя утешит. Как там было? «Я устал, моё море»?

Ант вздохнул.

— Ты переворошила всю переписку, наткнулась на давние нежности и решила, что раз уж мне целую неделю никто не устраивал эмоциональных встрясок, надо срочно это наверстать? Вот серьёзно?

— Нет, — жёстко сказала я. — Поста в инстаграме мне хватило. Впрочем, за это время вы наверняка написали ещё десять, правда? Какая жалость, что я со своим грубым плебейским вкусом не смогу их оценить.

Я резко встала и подошла к окну. И замерла: снег летел вертикально вверх. Вихрясь спиралями, подчиняясь ветрам, бушующим вокруг дома, стремясь к небу.

Я никогда не видела такого раньше.

— Снег, — произнесла я одними губами. — Помнишь, как мы смотрели на него вместе? Так жаль, что это было в первый и последний раз, правда?

Тишина в трубке.

Мне так хотелось её прервать, прошептав что-нибудь нежное. Дурацкую лёгкую глупость, которую забываешь через полчаса — или помнишь всю жизнь.