Не лги мне

Ветер доносил до меня треск веток, шуршание листьев под ногами, негромкий гул голосов: десятки добровольцев вместе с полицейскими прочесывали окрестности в поисках Зака или хотя бы его следов.

Что-то теплое опустилось на мои плечи и спину, но я едва обратила на это внимание, погрузившись в пучину отчаяния.

– Ты продрогла, – заметила Тиган. – Я принесла тебе покрывало с дивана.

Мои пальцы подцепили края ткани и подтянули ближе. Я действительно дрожала, словно находилась на Северном полюсе.

– Есть предположения, из-за чего именно Зака могли похитить? – спросила она.

– По-твоему, его забрал тот, кто оставил змею?

– Ну, такую возможность исключать нельзя. Как думаешь, что стало причиной?

– Пару дней назад я ездила в Галфпорт и разговаривала с отцом Джексона.

– Как его зовут? – Тиган достала телефон, чтобы записать имя.

– Арди Энсли.

– И как все прошло?

Я быстро пересказала ей нашу беседу.

– Какой глупый шаг с моей стороны! Я буквально помешалась на стремлении узнать, что произошло столько лет назад и почему кого-то пугают мои поиски.

– Нужно немедленно связаться с Энсли. – Спрыгнув со ступеньки, Тиган решительно пошла к машине, однако остановилась и вновь взглянула на меня: – На всякий случай… у тебя есть подруга, которая может сегодня побыть с тобой, чтобы ты не переживала в одиночестве?

В мыслях невольно всплыла Дана. Но этот мост уже сожжен.

– Никого, – призналась я.

Коротко кивнув, Тиган отошла и позвонила коллеге с просьбой связаться с Энсли.

Мог ли отец Джексона похитить Зака? Бессмыслица какая-то… По-моему, он, напротив, хотел навсегда забыть обо всем, что связывало его с Энигмой, полностью посвятив себя новой семье и новой жизни. Похоже, визит к Энсли заставил понервничать моего врага.

Враг. Именно так я воспринимала того, кто ворвался в мой дом и посмел причинить вред члену моей семьи. Вновь меня охватило непреодолимое чувство вины: я эгоистично занималась своими делами, пока прямо у меня под носом похищали Зака. Подумать только, с самого приезда в город я ныла из-за обязанности присматривать за родными, а теперь готова была отдать все на свете, чтобы брат вернулся домой в целости и сохранности.

– Прости, мам, – прошептала я. – Я тебя подвела.

Моя ныне покойная мама просила об одном – позаботиться о Заке. Я справлялась с этой задачей отвратительно: сбежала в Мобил, скинув все на плечи престарелой бабушки. Вернулась, лишь когда она уже не могла присматривать за внуком. Прекрасная дочь, ничего не скажешь.

Где же Зак, черт побери?! Воображение рисовало череду жутких картин: потерянный, напуганный Зак ходит кругами по лесу, пытаясь найти дорогу домой; захлебывается в грязном болоте, которое затягивает его на дно; сидит с кляпом во рту, избитый моим врагом…

Глаза застилала пелена слез, которые потекли по лицу горячими солеными ручьями. Отчаяние и ужас сковывали мертвой хваткой, стало трудно дышать. Каждая секунда тянулась целую вечность. До костей пробирал холод, но вовсе не от вечерней свежести.

Я уставилась вперед невидящим взглядом, оцепеневшая, измученная. Внезапно из леса донесся крик:

– Зак! Он здесь!

Зак? Я поднялась на ватных ногах, чувствуя себя как пьяница после недельного запоя. Из темноты раздавались возбужденные вскрики.

Он… жив? Или?.. Сбросив покрывало, я бросилась в сторону переполоха, охваченная отчаянной надеждой и смертельным ужасом. Но не успела добраться до опушки, как из леса вышла группа полицейских, размахивая руками:

– Здесь! Он с нами!

И через пару мгновений я наконец его увидела. Зак шел неспешно, переводя недоуменный взгляд с одного человека на другого, словно пытался понять, из-за чего шумиха. Правой рукой он крепко сжимал ведерко лего. Один из полицейских похлопал его по плечу и указал на меня.

Я кинулась ему навстречу и крепко сжала в объятиях. Жив!.. От моей хватки Зак на мгновение одеревенел и поспешил высвободиться. Я рассмеялась сквозь слезы – брат не любил объятия. И хотя меня разрывало от любви и облегчения, пришлось себя сдерживать.

– Все нормально? – спросила я, потирая его ладони – только такую ласку Зак принимал.

– Нормально, – эхом повторил он.

Я внимательно его оглядела в поисках явных признаков жестокого обращения, однако не обнаружила ни синяков, ни крови, ни дыр на одежде.

– Нужно провести полный осмотр и допросить его, – сказал один из полицейских – кажется, сержант Демпси.

Я кивнула, понимая, что вряд ли удастся получить ответ, но, тем не менее, спросила:

– Зак, где ты был?

– Готово, – ответил он и, схватив меня за руку, повел к дому.

– Что это значит? – недоуменно поинтересовался Демпси.

– Он всегда так говорит, когда не хочет общаться, – бросила я через плечо, поспешив за братом.

– Спросите еще раз, – настаивал сержант, следуя за нами.

Я шла в ногу с Заком, стараясь не отставать: слава богу, он не хромал, не плакал и не выказывал иных признаков болезненных ощущений.

– Зак, где ты был?

– Ба знает, – пробормотал он. – Готово.

Сержант встал перед нами, преграждая путь.

– Что за Ба? – подозрительно спросил он.