Не измени себе

"Подобная пропаганда метода Калинникова - в открытую, а не в среде профессиональных специалистов - может стать хорошей пищей для негативных выступлений за рубежом. Назрела острая необходимость определить пределы пропаганды его метода лечения и взять под контроль публикации по этому вопросу в непрофессиональных изданиях и несведущими людьми. В орбите калинниковской рекламы чернится русская наука".

Из итальянской газеты:

"Что касается аппарата Калинникова, то если данная ему характеристика верна - а именно посредством его можно удлинить кость на 15-20 сантиметров без операции трансплантации, - то это совершенно особая, новая глава во всей мировой травматологии и ортопедии".

В Минздрав:

"Считаю, что статья носит рекламный характер, направленный на прославление Калинникова, принижает роль советской науки и достижения большой армии ученых".

Сообщение в американском журнале:

"Может ли кость заживать, как рана, и регенерировать подобно мышцам? Учебники по ортопедии и работы знаменитых ортопедов настаивали на вечном определении - нет. Казалось бы, что не может быть и речи о росте этой инертной ткани, пронизанной кальцием. Калинников вопреки самым огромным авторитетам один из первых посмел сказать - да! И разработал собственный метод".

В Минздрав:

"Побывав в Сургане, посмотрев несколько операций, почитав благодарности больных, горе-корреспонденты теряют объективность и до небес начинают превозносить Калинникова. А в первую очередь им бы следовало разъяснить больным, что совсем не обязательно ехать в Сургану, что большинству из них смогут помочь или по месту жительства, или в других специализированных учреждениях, которых в стране более двадцати".

Но вот письма в Сургану одного из руководителей Минздрава СССР:

"Прошу Вас ускорить госпитализацию больной М. для лечения".

"Направляем Вам письмо гр. З. по поводу лечения ее сына 5 лет, страдающего укорочением нижней конечности, и просим вызвать ребенка на консультацию и при показаниях госпитализировать его".

"Просим в порядке исключения ускорить госпитализацию и лечение в клинике Вашего института девочки К. 14 лет".

"В порядке исключения принять на стационарное лечение гр. Б.".

И так далее, и так далее. Было обидно и горько. Позвонил из Москвы Зайцев, поздравил с днем рождения. По поводу статьи в газете он сказал:

- К сожалению, она написана в недопустимых тонах по отношению к нашим коллегам. Рядовому читателю не всегда надо знать о трениях среди врачей, если даже они и есть. Но требования автора о строительстве института хорошо аргументированы. Чувствуется, что это умный, солидный человек. По правде говоря, я несколько удивлен затяжками строительства вашего филиала. Постараюсь чем-нибудь помочь. Институт надо строить. Это польза всем!

Естественно, я был ободрен его звонком, но все же одно письмо в Минздрав не давало мне покоя.

"Этой рекламой узкие лечебные приемы и методы Калинникова буквально поставлены в центр нашей большой разносторонней науки, а главное - создают впечатление, что у нас больные испытывают многочисленные и бесполезные мытарства. С нашей точки зрения, потребность внедрения метода Калинникова в травматологии составляет не более 3 процентов. Поэтому с целью установления истинной роли дистракции и компрессии, значения отдельных научных школ и ученых в развитии этого метода целесообразно было бы провести следующие мероприятия: войти в ходатайство перед соответствующими органами о недопустимости публикаций статей без тщательного предварительного рецензирования и провести научную дискуссию на страницах одного из журналов хирургического профиля на тему: "Значение компрессионно-дистракционного метода в ортопедии и травматологии и история его развития".

У меня заныло сердце. Я почувствовал, что это будет за дискуссия. И не ошибся.

БУСЛАЕВ

Итак, на укорочение ноги я не согласился. Мне начали удалять те костные отломки, которые не прижились и, по мнению консилиума, способствовали развитию остеомиелита. Подобные процедуры назывались "чистками". Таких "чисток" мне сделали около десятка. Всего за год я перенес около двадцати операций. Если бы они проводились под наркозом, сегодня я был бы калекой. Поэтому приходилось орать, стонать и скрипеть зубами.

На операционном столе я понял, что человеческое существо способно выдерживать невероятные физические мучения. Особенно если есть стимул или надежда.

Моя надежда с каждым днем убывала - свищи не закрывались, кость по-прежнему не срасталась. От костылей на ладонях а под мышками образовались мозоли.

Жена опять захандрила. Теперь это стало проявляться в ее уговорах, чтобы я пошел на укорочение. Пытаясь не раздражаться, она время от времени начинала:

- Ну, сколько так можно, Мить? Неужели ты сам... сам не устал от больницы?

Я отмалчивался.

- Ну, будешь прихрамывать, ходить с палочкой... Что из этого?

Я усмехнулся:

- Тем более, только что вышел указ о повышении инвалидных пенсий.

- Не глупи. Начнем просто жить, просто работать, - продолжала Людмила. Как все люди... А?

Я смотрел в окно.