Не измени себе

Совершенно неожиданно раздались аплодисменты. Переждав, я указал на развешанные чертежи:

- Все это удалось мне совершить посредством моего аппарата. Конструкция его не очень сложная. При желании с ним может ознакомиться каждый. Однако из этого не следует, что только одно его наложение на конечность уже гарантирует максимум успеха. Главное достоинство аппарата заключается в том, что, помимо прочного удерживания отломков костей относительно друг друга, он позволяет регулировать "костеобразование". Гипс такой возможности не дает.

В общем, собранию ученых я выложил все, а под конец откровенно выразил огорчение, что аппарат мне не позволяют использовать на людях. Больше того: прошло уже около года, как он был отправлен на утверждение.

Мне устроили бурную овацию. Такого в моей жизни еще не случалось.

Возвращаясь домой, я почувствовал: начинается новая полоса в моей жизни. Вскоре меня вызвал второй секретарь городского комитета партии Сутеев. Оказывается, когда-то вместе мы отдыхали в доме отдыха нашей областной больницы. Тогда он был только инструктором отдела здравоохранения.

- Никак не предполагал, что вы и есть тот самый Калинников!

Он обстоятельно расспросил меня о сути нового метода. Его заинтересовали цифры, свидетельствовавшие о прямой материальной выгоде моего изобретения для государства.

- Чем конкретно вам можно помочь?

- Если это возможно... мне необходима хотя бы одна палата коек на десять.

- И все?

Я кивнул. И напрасно: надо было сразу просить больше.

- А как у вас с жильем?

- Спать у меня есть где. Вот, правда, дочки растут, тесновато будет. Но это года через три только.

- Вот и хорошо! - Сутеев протянул мне руку. - Тогда и подумаем. А послезавтра на бюро горкома я доложу о вас и о вашем методе.

Через две недели меня пригласил к себе заведующий областной больницей Сытин.

- Занимайте в конце коридора палату на восемь человек и делайте там, что вам заблагорассудится. Но учтите - ответственность за вас я с себя снимаю! Официально я заявил об этом горкому партии.

Заведующего я не терпел, как, впрочем, и он меня. Наша взаимная неприязнь походила на биологическую несовместимость. Людей, подобных Сытину, раздражала всякая попытка другого человека поколебать их привычное, заскорузлое мышление. Я предвидел, что мы с ним не уживемся. Он, вероятно, догадывался об этом тоже.

Как ни не терпелось мне испробовать аппарат на самом тяжелом больном, начал я все же с простых случаев. Мое положение было крайне шатко - я не мог позволить себе ни одной неудачи! Первыми пациентами я выбрал двух слесарей-точильщиков. Завод металлических конструкций, где они работали, этими людьми дорожил и пообещал мне в счет своеобразной компенсации за успешное излечение сделать пять комплектов аппаратов.

Сразу возник ряд сложностей.

Больные боялись моего аппарата, точно "испанского сапога". Один вид спиц, которые протыкали кость в нескольких местах, вызывал у них жгучее желание сорвать с себя эту страшную конструкцию. Однако через неделю-другую они с ней свыкались настолько, что уже не хотели расставаться. Они боялись, что без аппарата не смогут ходить. Когда наступала пора снимать конструкцию, больные прятались от меня.

Но самая большая трудность состояла в том, чтобы больных заставить передвигаться уже на второй или третий день после операции. Я настаивал:

- Вставайте, вставайте! Берите костыли и подымайтесь!

- Да что вы, доктор! Мне же только вчера сделали операцию!

- Ну и что же? Температура у вас нормальная. Вот и вставайте!

- На больную ногу?

- На здоровую и на больную.

- Так она же сломается!

- Не сломается. Ваши костные отломки держит аппарат.

С каждым разом все смелее ступая на ногу в аппарате, мои больные зашагали по палате, по коридорам, а потом даже и в магазин. Увидев это, заведующий Сытин кинулся в горком партии и обвинил меня в дремучем волюнтаризме, в издевательстве над больными. Ко мне прибыла комиссия из трех человек, среди которых был и Сутеев. Мои пациенты в это время как раз толпились на лестничной площадке, которая заменяла им курилку.

Одного из них представитель комиссии спросил:

- Когда у вас была операция?

- Неделю назад.

- А с каких пор вы ходите?

- Четвертый день.

- И что ощущаете? - поинтересовался Сутеев. - Больно?

- А вы как думаете? Но вообще помаленьку привыкаю.

Чуть позже, в кабинете заведующего, второй секретарь горкома партии спросил меня:

- В чем заключается необходимость, чтобы ваши больные так быстро вставали на ноги?