Не измени себе

Вернувшись в министерство, я увидел, как через весь вестибюль ко мне идет незнакомый мужчина с распростертыми объятиями. Он расцеловал меня в обе щеки.

- Гридин. А вы, конечно, Калинников? Четвергин вас очень точно описал.

Эксперт краем глаза покосился на мои желтые сандалии и брюки. Сам он был в светло-сером костюме, в белоснежной рубашке с галстуком, из-под брюк выглядывали носки черных начищенных туфель. Я тотчас как бы сфотографировал его глазами и решил, что в следующий приезд оденусь примерно так же.

- Мы куда? - спросил я Гридина.

- Ко мне! - улыбнулся он. - Надеюсь, вы не откажетесь побывать на моем дне рождения?

Он взял меня за плечо (я сразу почувствовал его сильную руку) и решительно повел на улицу.

Гридин распахнул дверцу собственной "Победы", жестом пригласил на переднее сиденье. Сам он уселся за руль и лихо взял с места.

Квартира у него оказалась богатой: полированная мебель, зеркала, хрусталь, картины. Особенно мне понравилась передняя с ветвистыми оленьими рогами. Я водрузил на один из рогов свою соломенную шляпу.

Жены, детей, родственников у Гридина не было. За столом сидели трое мужчин. Выпивая, они почему-то ни разу не произнесли тоста за именинника.

Гридин взял меня под руку и увел в другую комнату. Там мы сели на мягкий диван. Он поймал по приемнику джазовую музыку и принялся расхваливать идею моего аппарата. Я слушал его, стараясь не пропустить ни одного слова. И вдруг он выговорил:

- ...Но, понимаете, к огромному сожалению, в том виде, в котором вы представили свой аппарат, он не может быть утвержден.

- В каком смысле? - не понял я.

- Видите ли, само по себе предложение очень интересное и перспективное. Я понял это сразу, как только взглянул на него. И все-таки на получение авторского свидетельства оно не тянет.

- Почему?

Гридин поморщился:

- Неаккуратно у вас все очень. Гаечки, зажимчики. Все предельно кустарно.

- Я же его сам делал!

- Понимаю, понимаю, - покивал эксперт.

- Ведь главное - это сама идея и конструкция аппарата. А остальное вопрос техники. Если поставить его изготовление на производственную основу, да еще из качественного материала...

- Вот именно, - подтвердил Гридин. - А у вас такой возможности нет. Верно?..

- Ну да, - согласился я.

- Вот видите...

- Что - видите?! - Меня возмутило его недомыслие. - Это же мелочи! На утверждение я прислал не качество гаек или зажимов, а идею нового метода для всей травматологии! Качественно новую, понимаете? И изложил вам во всех деталях ее принцип!

- Понимаю, понимаю, - опять отозвался эксперт.

До меня не дошло, что он имеет в виду, я спросил:

- Ну?..

Гридин вдруг с каким-то огорчением поглядел на меня и опустил на грудь голову. Затем произнес:

- Я вижу, что с вами надо разговаривать только прямо.

- Конечно! - воскликнул я. - А как же еще-то?

Он вздохнул, выдержал паузу.

- Если вы отзовете свое предложение обратно и вернете его за двумя подписями, мы не только авторское свидетельство получим, но и лауреатскую премию.

- Погодите! - остановил я эксперта. - Какие две подписи? И кто это - мы?

Гридин открыто, дружелюбно улыбнулся мне:

- Мы - это я и вы.

Я оторопел. Мозги у меня заскрипели, точно жернова...

- То есть... - наконец спросил я. - Вы будете соавтором?

- Да.

"Боже! Что делать? Дать ему по физиономии? Не годится! Как-никак он эксперт министерства. Надо ему улыбнуться. Отказать, но улыбнуться".

Так я и сделал. Улыбнулся и сказал:

- Как бы это все лучше... В общем, мне это дорого и...

- Конечно, - перебил меня Гридин. - Но иначе вообще ничего у вас не получится.

- Понимаю, понимаю, - теперь произнес уже я.

Он помолчал, выговорил:

- Вы подумайте об этом. И очень серьезно.

- Еще бы, - отозвался я. Поднявшись, я прошел к двери. Затем добавил: - И все-таки от соавторства мне как-то не по себе.

Гридин ответил:

- Это с непривычки.

- Понимаю, понимаю, - повторил я и вышел.

- Господи! - вслух сказал я на улице. - Зачем ты создаешь таких типов? Или они тебе необходимы?

Для меня всегда был загадкой извечный акт природы - наряду с порядочными людьми она неустанно воспроизводила подлецов. Я находил этому лишь одно объяснение: видимо, для того, чтобы одних сравнивать с другими...

По пути мне попался кинотеатр. Чтобы успокоиться, я отправился смотреть фильм "Тарзан в Нью-Йорке".

К родственникам я позвонил часов в одиннадцать вечера. Дверь открыл глава семьи, хмурый пожилой мужчина. Как только я переступил порог, он отошел от меня на два шага и решительно скрестил на груди руки:

- Я не знаю, а главное - не желаю знать, кто вы на самом деле. Со временем в этом разберется милиция. А пока забирайте свои отмычки, и чтоб духу вашего в моем доме не было!