Не дружи со мной

Паша, шмыгнув разбитым носом, даже не обернулся. Показав на прощание одноклассникам средний палец, двинулся дальше. На светлой толстовке алели свежие капли крови.

Громкий грохот волн и крики чаек были позади. Теперь Паша вышагивал по тихому весеннему городу. Скоро начнется сезон, и улицы будут полны отдыхающих. Ну а пока можно спокойно пересечь центральную улицу, особо не попавшись никому на глаза…

Заприметив знакомую джинсовку с вышитой яркой бабочкой на спине, Пашка выругался и притормозил. Почему именно сейчас он встретил ее? Долгих хотел свернуть за угол, но не успел. Ковалева, оглянувшись, все же увидела его и теперь на всех парах неслась к нему.

– Пашка, привет! – звонко выкрикнула она еще издалека. Чем ближе Полина приближалась к однокласснику, тем заметнее сбавляла шаг. В конце концов встала как вкопанная. – Господи! Кто тебя так разукрасил?

– Неважно, – поморщился Долгих. Бровь саднила, а глазу было по-прежнему горячо. Паша представил, какой он со стороны «красавец».

– Как это неважно? Хулиганы? Так надо заявление написать.

– Какие еще хулиганы? Со своими подрался, – вяло отозвался Паша.

– Со своими? – удивилась Полина. – Идем-ка!

– Куда?

– Идем-идем! – потянула Пашу за рукав Ковалева.

Вдвоем они прошли вдоль бордюра из белого камня и, нырнув в одну из арок, по таким же каменным лестницам сбежали вниз, где находился небольшой сквер.

– Жди меня здесь, – Полина усадила Пашу на скамейку. – Только не уходи никуда, пожалуйста.

Ковалева вернулась спустя десять минут с ватой и перекисью.

– Хорошо, что тут аптека за углом, – довольно проговорила она. – Будет щипать – кричи. Можешь меня ущипнуть, тогда будем вопить вместе.

– Что это я буду кричать, – оскорбился Паша.

– Ах, ну да… О чем это я? Ты же боец! – усмехнулась Полина, дотронувшись смоченным перекисью кусочком ваты до лица одноклассника. – И, конечно, ты мне ничего не расскажешь? – тихо спросила она, обрабатывая раны соседа по парте.

– Конечно нет.

– А я и так знаю, с кем ты подрался, – безразлично пожала плечами Ковалева.

– И с кем же? – спросил Пашка, внимательно разглядывая лицо девчонки, которое в эту минуту было так близко.

– С Галушиным, с кем же еще? И точно из-за какой-нибудь девицы! – сердито проговорила Полина.

Не дав Пашке ответить, Поля продолжила:

– Это все из-за Тарасовой?

Паша молчал.

– Так и думала, – цокнула языком Ковалева. – Что вы все в ней нашли? Будто на Тарасовой и Шацкой из параллельного класса весь свет клином сошелся.

Почему-то Пашке стало смешно. Не скажешь ведь, что дело в ней. Еще подумает чего-нибудь. Но улыбаться было больно, поэтому лицо Долгих исказилось странной гримасой.

– Не переживай ты так! – Полина расценила его мимику по-своему. – Она вообще тебя не достойна.

– Вот как? – удивился Пашка. Ничего плохого об однокласснице Лене Тарасовой он сказать не мог. Как и ничего особенно хорошего про себя. – Это еще почему?

– Потому! – передразнила его Полина. – Ты вон как по-геройски поступил. Наверняка Макс ляпнул что-нибудь обидное, у него мозгов нет и язык как помело. А она что? Ногти на уроках красит, дура!

Пашка снова попытался сдержать смех, но вышло плохо.

– Ы-ы-ы, – вырвалось у него изо рта.

Полина звонко расхохоталась.

– Без обид, но видок у тебя еще тот.

– Я знаю.

Полина выбросила использованную вату в урну и присела рядом с Пашей. Вдвоем они уставились на цветущий в сквере миндаль.

– И каково это – драться? – негромко спросила Поля. – Страшно?

– Зачем тебе это знать? – удивился Пашка.

– Просто так.

– Я дрался в первый раз. Мне не понравилось.

– В первый раз? – развернулась к однокласснику Ковалева. – Надо же!

– Ага, – кивнул Пашка, – и, если честно, дракой это сложно назвать. Скорее, Галушин меня позорно избил.

– Ничего, Паша! – вздохнула Поля. – Какие твои годы… Отметелишь еще этого урода.

– Да уж, надежда умирает последней, – снова криво ухмыльнулся Долгих. – Обязательно отметелю. Вот сейчас займусь спортом…

– Ты о серфинге? – оживилась Полина.

– Да, у меня вообще много планов на это лето.

– Расскажи! – попросила Ковалева.

– Тебе это правда интересно?

Полина энергично закивала. А затем неожиданно взяла Пашку за руку, нечаянно задев его сбитые костяшки. Долгих незаметно поморщился от боли, но руку не отнял. В эту минуту Паша снова подумал о том, какая Ковалева замечательная. Искренняя, добрая, забавная, готова помочь и выслушать. Как сестра, которой у него никогда не было. И Пашка никогда не допустит, чтобы Полину кто-нибудь обидел.

* * *

Долгих сделал шаг вперед и тут же очутился в узком коридоре.

– Гони винишко и сырки, – потребовала я.

Пашка протянул пакет.

– Я б еще что-нибудь пожрал, – неуверенно произнес друг.

– Начина-а-ается! – протянула я. – Ладно, суп тебе разогрею. Из банки.

– Из какой еще банки?

– Из консервной.

– Как собаке, что ли? – оскорбился Пашка.

– Ну хочешь, одуванчиков пожуй. Поля-младшая поделится. Я гостей вообще-то не ждала.

– А как же неодетый Буравчик? – спросил Паша. А затем выкрикнул: – Братан, давай, выходи, не стесняйся! Че мы там не видели…

Я сердито вырвала пакет с сырками и направилась на кухню.

– Клоун!