Не дружи со мной

Я вспомнила одинокую банку консервированного супа в холодильнике. И «Баунти». Маме бы такой рацион спортсмена не понравился. Обычно, когда я говорю по телефону, что у меня на ужин, мать отвечает: «Разве это еда?»

– Пирог испекла, – начала я воодушевленно врать, – с грибами и картофелем.

– И что? – со скепсисом спросила мама. – Получилось съедобно?

– Очень даже, – оскорбилась я за свой выдуманный пирог, – пальчики оближешь.

– Облизывать пальцы неприлично. Ты лучше мне скажи…

Зажав трубку между ухом и плечом, я схватила с пола охапку сорванных во дворе одуванчиков и потащила их на кухню. Изабелла поковыляла за мной.

– …Когда домой приедешь? И, главное, на чем? Бери билет на междугородний автобус. О поезде забудь.

– Я о нем и не думала, мам!..

– У Шацких Ульяна попросила своего отца купить билет на поезд, я чуть со стула не упала, когда Лара озвучила мне цену.

Уля едет домой на поезде? Она ведь обещала Пашке подумать над предложением отправиться всем вместе на его колымаге.

– Так, конечно, сейчас самый сезон, – встряла я.

– Да, но, простите, не за… тысяч рублей!

– Сколько-сколько? – ахнула я. Названная мамой цена – явно двойной тариф. – Так это ж, наверное, СВ.

– Все равно. Грабеж! Шацкие обеспеченные, летали б сюда к нам самолеты, они бы и на самолете дочь отправили.

Ага, на собственном бизнес-джете.

– Билеты на плацкарт уже давно разобрали. А на СВ у нас с папой средств нет, – продолжила мама.

– Именно поэтому я приду к вам пешком, как Федор Конюхов, – буркнула я в трубку. – Если сегодня вечером выйду, то к следующему лету успею.

– Поля! – воскликнула мама.

– Шучу. На собачьих упряжках приеду, – не унималась я. Груню запрягу.

– Папа тебе вышлет денег на автобус, – строго сказала мама. Не в восторге она от моих саркастических комментариев.

– Не надо, мам, мы с Пашей на машине, – проговорила я и зажмурилась от страха.

Мама молчала.

– На этой… хм…

– Да, на этой развалюхе, – подсказала я. – Не стесняйся в выражениях. Но Пашка ее отремонтировал перед отъездом.

– Вы будете гнать по трассе как сумасшедшие! – воскликнула мама.

– Да на Пашкиной машине особо не разгонишься, он плетется, как черепаха! – закричала я в ответ, а потом чуть тише добавила: – Прости, Изабелла.

– Ты разговариваешь с черепахой?

– С кем мне еще тут разговаривать? – отозвалась я.

Мы с мамой еще немного поспорили, а потом я с облегчением нажала на «отбой». Разговоры с мамой чаще всего даются тяжело. После них я словно выжатый лимон. Она все воспринимает слишком всерьез. И очень многого от меня требует.

Я переоделась в домашние шорты и майку, собрала волосы в пучок и по привычке раздвинула плотные шторы. Распахнула настежь окна, и в комнату тут же проник мягкий желтый свет.

Во дворе на лавочке сидела сладкая парочка. Парень и девушка, обнявшись, о чем-то оживленно переговаривались под летний щебет птиц. Потом девица звонко расхохоталась и уткнулась парню в плечо, а он в ответ погладил подругу по волосам. Я представила, как сейчас Паша и Ульяна тоже где-то гуляют, взявшись за руки. Шацкая так же, как эта девчонка, сверкает белозубой счастливой улыбкой и стреляет голубыми глазками. И как сердце Пашки от каждого нового взгляда Ули бьется сильнее. Так отчаянно стучит мое, когда я думаю о том, что они проводят время вместе… Интересно, а Ульяна уже сообщила, что не поедет с нами на машине? Вот Долгих обломается. В таком случае я не смогу скрыть свое злорадство.

Тяжело вздохнув, я поплелась на кухню. Консервированный суп есть не очень-то и хотелось, но от голода уже сосало под ложечкой. Я распахнула холодильник и на своей полке углядела половину шоколадного торта. Рядом записка. Гошкин корявый почерк: «Хотел сожрать весь сам, но мама настаяла («а» зачеркнуто, исправлено на «о» – «настояла»), чтобы я угостил тебя. Приятного аппетита, пусть твои ляшки (зачеркнуто, исправлено – «ляжки») станут еще толще. Ха-ха-ха! Ваш поехавший в заточение на дачу Гоша».

– Можно было просто оставить – поехавший, – засмеялась я, убирая записку. Не считая честно заработанной тройки, торт, оставленный Смирновыми, стал приятным событием. Все остальное – тлен. На кухню вползла Изабелла.

– В личной жизни такая ерунда, да, Поля-младшая?

Черепаха, проигнорировав меня, отправилась в угол, где на полу на тетрадном листе были аккуратно разложены одуванчики.

– Предательница, – покачала я головой, направляясь вместе с двумя большими кусками торта в свою комнату.

Включив фильм «Дорогой Джон», я прорыдала перед ноутбуком все сто минут, начиная с первых титров. Такое уж было настроение. Наревевшись, обняла подушку и уснула. Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Я тут же подскочила на месте. За окном уже сгустились сумерки, и я не сразу поняла, который час. Это сколько же я проспала?

За дверью стоял Пашка. На площадке кто-то разбил лампочку, поэтому в темноте я увидела только силуэт друга.

– Привет! – почему-то шепотом проговорил Паша. – Отметим? У меня винишко, – Долгих поднял руку с пакетом.

– Уходи, – обиженно буркнула я, собираясь закрыть дверь.