Не быть волшебницей

Эвакуация мохнатого монстра производилась следующим образом: черти распахнули двери дома и заколотили окна, затем в дымовую трубу полез Брут, видимо, решивший лично исполнить приказ хозяина. Для пущей эффектности черт нацепил на себя белую бороду, красную шубу (а все знают, что чертям идет красное) и сапоги. Для отлова он взял с собой мешок, который впоследствии ему, правда, не понадобился. Эффект превзошел все ожидания: несчастный большеногий выскочил из дома с диким воем, унося на руках бывшего шамана-людоеда, который, тоже пребывая в смятении, вцепился большеногому руками в шею и совсем не хотел отпускать. Тут их обоих и приняли черти в расставленные заранее сети.

– Ну-ка, посмотрим на ваш улов, – подходя к сетям, сказал Кочегар. – Мда, зверюга, конечно, большая, но на монстра-то не очень и тянет.

Большеногий действительно не выглядел агрессивно. Скорее, даже наоборот. Этот трехметровый обезьяноподобный человек забился в самый угол сети, свернулся калачиком и тихо поскуливал. Похоже, что даже шаману-людоеду стало неловко от такой картины, хоть он разделял заточение с этим существом.

– Так, – скомандовал Кочегар. – Товарища грешника вытащите и верните домой. А этого мохнатого заприте на время в клетке. Пусть там посидит, пока все не кончится. И не обижайте его. У нас хоть и ад, но справедливый, а это недоразумение вряд ли вообще понимает, что такое грех.

– Слушаемся, мастер, – из дома показался Брут все в том же странном одеянии, только теперь перемазанный сажей. – А с остальными монстрами что делать?

– Туда же, в клетку. Но лучше каждого в отдельную. Так мы и туристов изолируем в этом зоопарке, и грешникам дадим спокойно мучаться. А чего ты так вырядился-то?

– Да я, – Брут стыдливо опустил глаза, – видел, как там, на земле, раз в год в каждый дом приходит маньяк в такой одежде. Такого ужаса нагоняет, что детей сразу спать укладывают, чтобы они только его не видели. И мешок у него такой, видимо, чтобы ребятишек похищать.

– Ты уверен, что для этого? – усомнился Кочегар.

– А для чего же еще?

– Ну да. Ладно. Выполняйте мое распоряжение. Надо уже всем туристам объяснить, что ад не место для экскурсий.

– А те туристы, которые не пойдут в зоопарк, что с ними делать? – спросил Брут.

– Почему это они не пойдут? – удивился Кочегар.

– Есть у нас парочка, которая не за монстрами сюда прибыла.

– Да? – удивился хозяин ада. – А зачем тогда?

– Это трудно объяснить, – замялся черт. – Давайте я вам сам покажу. А ребята и без меня зоопарк организуют.

– Ну, давай, – согласился Кочегар. – Веди.

Перемещаться по аду, если ты черт или его хозяин, дело не сложное. Для вышеназванных категорий существуют выделенные полосы, машины со спецсигналами и даже вертолеты. Это если им неохота просто телепортироваться. И хоть, очевидно, телепортация является самым удобным видом транспортировки, врачи не рекомендуют его использовать в течение двух часов после обеда и в плохом настроении. А настроение у всех было неважным, учитывая замерзший ад и прочие неурядицы.

Очень быстро добравшись до одного из домов, где гостил первый нетипичный турист, Брут и Кочегар приникли к окну.

– Что он делает? – спросил Кочегар у черта.

– Пишет, – ответил Брут.

– Почему пишет, рисует же?

– Если красками, то пишет. А карандашом – рисует.

– А какая разница?

– Тут все дело в этимологии слова «пишет». Слово «рисует» вообще не наше.

Кочегар изумленно посмотрел на черта.

– В каком это смысле «наше»? Адское, что ли?

– Чертово, – кивнул Брут. – Раньше всех моих братьев только так и называли – «не-наш». Соответственно, чертовщинка в этом слове присутствует.

– Совсем ты меня заморочил, – тряхнул головой Кочегар. – Давай ближе к нашему, тьфу ты, то есть этому туристу. Тебя ничего в нем не смущает?

– Ничего, – неуверенно ответил Брут.

– А то, что он голый стоит, это, по-твоему, нормально?

Черт пригляделся и пожал плечами.

– Ну, мало ли. Я тоже не в рубашке, что ж теперь удивляться. Может, ему так удобно. Да и мало ли, чем он там рисует. Время сейчас такое.

– Тьфу на тебя. Придумаешь тоже, – передернулся от отвращения Кочегар. – В любом случае не важно, в одежде он или без, рисует он или пишет, надо его поймать и выкинуть отсюда. Пошли.

Хозяин ада вместе со своим подручным решили не церемониться и просто ворвались в дом, с грохотом высадив дверь.

– Попался! – крикнул черт.

Надо сказать, что внезапное появление Кочегара с Брутом не вызвало почти никакого смятения. Пришлый художник лишь раздраженно повернулся в сторону громкого звука. Грешник же, которого в окно и видно-то не было, и вовсе продолжал безмятежно смотреть телевизор, посасывая из жестяной банки пиво.

– А в чем, собственно, дело? – нагло спросил незваный турист.

– Что значит «в чем дело»? – опешил хозяин ада. – Вы кто такой? И что вы делаете? Это ад, если вы не заметили.

– Очень даже заметил, – невозмутимо ответил турист. – Хотя сразу так и не скажешь. Меня зовут Эдвард. И я, как вы, наверно, уже заметили, художник.

– Заметили! – выкрикнул Кочегар. – И что значит «сразу и не скажешь»? Это ад! Это точно он! А я, между прочим, хозяин этого места.