Не было бы счастья…

Олегу вновь стало тоскливо. Вот ведь опять всё вышло не так. А он-то расслабился. И как это мать углядела сходство малышки с Лидой? Он сколько ни вглядывался в мелкие черты, вообще не видел похожего ни на себя, ни на жену. Да, все дети в этом возрасте, наверное, одинаковые, что там искать сходство? Но по всему выходило, что вернуть прежнее отношение не удалось. Хотя… Эх, да он прекрасно знает, что должно случиться, чтобы всё пошло по-старому, удобному, родному и привычному. Надо вернуться домой, но без Лиды и дочки. В глазах Антонины эта мысль читалась яснее некуда. Значит, признать своё поражение, материну прозорливость и собственную глупость. Да, жизненного опыта у него маловато, но и такого вполне достаточно, чтобы знать наверняка: никто, даже отъявленный дурак, не признает вслух собственные ошибки. И что делать? Олег слишком уж нарочито посмотрел на часы. Загостились слишком, а Валюшку кормить пора. Антонина даже уговаривать не стала. Сложила мокрые внучкины вещички в пакет, пристроила свёрток в углу коляски. И преспокойно направилась дверь открывать. Бабаня шмыгнула в кухню. Тонечка внучку не одобрила и что на неё лишнее время любоваться? Отец, пугливо поглядывая на жену, отправился провожать на улицу, но дальше двора не пошёл, то и дело поднимая голову поглядеть на балкон. Мать не выходила: хватит, что сын пришёл, поел, дочку показал. В глазах окружающих родственный долг исполнен, остальное — лишняя блажь.

Пока шёл домой, мысленно всё возвращался и возвращался в свой дом. Будто кино пересматривал. Всё осталось как при нём, ничегошеньки не поменялось. Даже запах такой, как в детстве. Навевающий уют и основательность. Только теперь Олег остро ощутил, что там дома он был под невидимой защитой от всех напастей, проблем и жизненных неурядиц. И главой этой крепости была мать, что словно королева защищает своё царство и его жителей. А вне этой крепости он словно улитка без раковины, беззащитный слизняк, на которого валятся все какие ни на есть невзгоды. И к огромному огорчению, вновь надо напрягать душу и мучиться выбором. А как бы хорошо, когда решают за тебя! Валя начала хныкать, наверное, и впрямь проголодалась. Олег покачивал коляску и вдруг застыл прямо посреди тропинки. Мамочка дорогая, так он же не чувствует к дочке ничего, совсем-совсем ничего! То есть, если Лида вдруг исчезла бы из его жизни вместе с Валей, ему стало бы всё равно, где они. Неужели не скучал бы даже? Он на мгновение задумался, даже глаза прикрыл. Нет, не скучал бы. Эта унылая и наспех созданная семья не стала родной даже после рождения ребёнка. Родная семья осталась там, в заботливо созданном матерью мирке со своим понятным и удобным уставом. Где счастливо жилось ему, Олегу Князеву, Тонечкиному сыну.