Не было бы счастья…

Тёща зашипела, мол, дождались праздника по-семейному, совсем сбрендил так над беременной женой изгаляться? Вовка с Зинкой даже головы не повернули — пусть себе орут, телевизор работает — и ладно. Олег отшвырнул стул, выскочил на площадку даже пиджак не накинув. Пока курил, аж трясло всего: то ли от холода, то ли от злости. Вернулся в квартиру и молча сел за стол, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лида успела успокоиться и размазанную косметику подправить. Виновато ловила взгляд мужа и сидела тихая, словно и не было ничего. Что случилось, пока его не было, Олег не узнал, но под утро, еле держась на ногах, тёща с Вовкой и Зинкой убрались восвояси.

Но отдохнуть Олегу так и не удалось. То ли Лида и впрямь понервничала, то ли шампанское помогло, но буквально через час после ухода родни у неё начались схватки. За старой дверью с облупившейся краской и матовым стеклом с переплётом, куда жену отвели на осмотр, слышались Лидины вскрики и сердитые замечания медперсонала. Олег, бледный от волнения, сидел на узенькой банкетке, мял в руке пачку сигарет и напряжённо прислушивался. Жена вопила на таких высоких нотах, что у него уши закладывало. Господи, неужели это так невыносимо больно? Хотя бы лекарство какое дали или укол сделали! А что если она сейчас умрёт от болевого шока? В армии сослуживец рассказывал про такое: его свояк в аварию попал, зажало в машине и помер бедолага, не дождавшись скорой. Олег судорожно глотнул и вытер выступившие на лбу капельки пота. Лидин визг заглушил сердитый женский голос, велевший прекратить орать на пустом месте. Этот же голос обозвал жену истеричкой. Олегу почему-то стало легче от сердитого голоса и даже страх за Лиду прошёл. Не станет же врач умирающую женщину обзывать истеричкой?

Вышла нянечка.

— Князев вы будете?

Олег кивнул.

— Вещи возьмите, пальто, сапожки, варежки я в карманы сунула, чтобы не обронили.

Он торопливо взял одежду жены и растеряно перекинул пальто через руку.

— Вы часом не Тонечки Князевой сын? — вдруг спросила нянечка.

— Да.

— А то я смотрю, вроде похож на мать. Ой, да ты и сумки-то с собой не взял, ах беда какая! — сразу став ласковой, словно давняя знакомая, заулыбалась женщина. — А я тебе авоську дам, придёшь жену забирать, отдашь.

Она ловко и аккуратно свернула пальто в сумку и протянула Олегу. Уже в дверях подробно рассказала, когда приходить, что можно принести с собой. Выйдя на крыльцо больницы, он с наслаждением закурил и застыл, подставив лицо крупным хлопьям снега, медленно кружившим в воздухе. Вновь возникло странное и совсем непрошеное чувство, что в глазах окружающих гораздо весомее быть сыном Тонечки, чем зятем Выриковой.

Лида благополучно родила девочку, которую почему-то не посоветовавшись ни с кем назвала Валентиной. Олега неприятно кольнуло: с чего жена единолично приняла такое важное решение. Но спорить не стал. В конце концов, имя как имя, пусть будет Валентина Князева. На работе взял несколько дней в счёт отпуска квартиру подготовить. Заходил отец, принёс деньги, мол, мать велела передать сто рублей. И ещё добавил от себя тридцатку. Пятьдесят рублей дала Лизавета, приложив десятку от бабани. Олег вручил деньги тёще: пусть купит, что там нужно для девочки. Ох дураком оказался покуда некуда! Нашёл кому! Идиот! Надо было тётку просить. Нинка принесла три жалких распашонки и два чепчика из магазина — остальное явно было собрано по соседям и знакомым. Кровать Бочкаревы отдали за десятку, коляску Митины за пятнадцать — не поспоришь, немецкая коляска-то. Митин за ней в прошлом году в Москву ездил и два дня у Детского Мира отмечался. Олег, конечно, тёще высказал всё, что думает по поводу её хозяйственности, но Нинка поджала губы и ядовито прошипела, что есть матери, которые вообще родную внучку видеть не желают. Да-да. Думают деньгами откупиться от кровиночки родной. Небось появись Антонина в магазине сама, так вынесли бы импортной одёжки цельный чемодан, а простым людям из-под прилавка не дают. Завсегда честные люди внакладе остаются, это только блатных в закрома пускают.

К удивлению Олега, Лида оправилась довольно быстро, словно и не она вопила как смертельно раненная в ту ночь. Уложила малышку в кроватку и тотчас метнулась к трюмо, с явным удовольствием оглядывая постройневшую фигуру. Вещи для девочки пересмотрела равнодушно, а импортную коляску одобрила. Богатая вещь — она даже постояла с ней возле зеркала, вскинув голову и победно поглядывая на своё отражение. Это тебе не шелупонь приезжая, а солидная женщина Лида Князева. Что, съели?