Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

Но тут, может быть, неожиданно для самой себя, на площадку вышла Ася. Она сдернула с головы повязку, ее роскошные волосы разметались вокруг плеч, и она начала двигаться так чувственно и грациозно, что и музыканты, и публика оторопели от ее красоты и адекватности наряда, как будто она заранее знала, что будет танец специально для нее. Поражали не только ее движения, но и выражение лица, сверкание глаз, обнажающих вызов всему тому, что сковывает ее внутреннюю свободу и возможность полностью раскрыть себя в любви.

Нонна смотрела на дочь, как никогда, осознавая, что совершенно не знает ее. Она никогда не задумывалась над тем, что в Асе, хоть и на одну восьмушку, но течет цыганская кровь от бабушки, Нониной мамы — красавицы Азы, наполовину цыганки.

"Ничего она о себе сама не знает, моя дочь. Сколько в ней страсти, сколько жажды жизни, жизни яркой, сверкающей. Она себя обманывает, говоря, что ей нужна тихая жизнь. Она просто устала сейчас", — рассуждала Нонна, любуясь дочерью и вновь тревожно задумавшись о ее будущем.

А Ася между тем набирала темп, и вот она села на пол, заиграв плечами, встала, подхватив юбку и играя ею, все быстрее отбивая каблучками зажигательный ритм. Публика смотрела как завороженная, и, похоже, никто не решался составить танцовщице компанию. Но вдруг к ней присоединился молодой мужчина, который стал исполнять мужскую партию этой же самой русской "Цыганочки". Музыканты вдохновились и стали играть еще темпераментнее, а восторженная публика в такт музыке одаривала исполнителей хлопками.

Внешний облик незваного партнера никак не гармонировал с танцовщицей. Это был высокий, под ежик подстриженный блондин с большими голубыми глазами, с мощной шеей, накачанными мускулами. Он был одет в белый смокинг "tuxedo", что выдавало в нем человека, впервые оказавшегося в таком "заграничном" круизе, где принято к каждому мероприятию надевать подобающую одежду, и его костюм никак не соответствовал этой палубной "фиесте". Казалось, что его преисполненному спортивной энергией телу чрезвычайно тесно в этом "формал" костюме даже в статической позе, а тем более в зажигательном танце, который он исполнял мастерски.

Ася продолжала танец, не обращая внимания на незнакомца, который постоянно пытался поймать ее взгляд. Музыка закончилась, и под бурные аплодисменты и возгласы "бьютифул Кармен, вондерфул, горджеоус Кармен" (прекрасная Кармен, великолепная Кармен) Ася, словно выйдя из забытья, остановилась в смущении.

В поведении парня все выдавало желание заговорить с Асей. Но ее отрешенный вид остановил его, и он скрылся в толпе, окружавшую танцплощадку. Нонна видела, что дочь после столь откровенно выраженных этим танцем чувств смущена и не знает, что делать. Она стремительно подошла к Асе, прижала, как малютку, к груди со словами:

— Ну до чего же ты прекрасно танцевала, доченька. Я и не подозревала, что ты так танцуешь. И какая ж ты у меня красавица… — Она взяла ее за руку и подвела к мужчинам. Боб и Майк ей дружелюбно хлопали, но было видно, что Ася уже жалеет об этом танце, как бывает со всеми нами, когда мы осознаем, что сказали, что-то лишнее или неуместное. Она посмотрела на Майка, пытаясь угадать его реакцию. Он похлопал ее по спине со словами:

— Это было прекрасно. Не знал, что ты так прекрасно танцуешь русские танцы. А этот русский — сильный парень. Наверное, о таких в России говорят "крутой", — сказал Майк, громко рассмеявшись, чтобы скрыть уязвленность и ревность.

— А почему ты решил, что он русский? — спросила Ася, уловив тональность Майка.

— Это я сказала Майку, что он русский. Я его видела несколько раз с какими-то людьми, старше его: двое мужчин и две женщины, они говорили по-русски. Да, а, ребята, вы, надеюсь, не забыли, что главное еще впереди, — словно что-то вспомнив, воскликнула Нонна, чтобы сменить тему, так как не могла не видеть, что Асин танец изменил настроение Майка.

— Нет-нет, я давно очень хотела побывать на этом мероприятии. Обязательно пойдем, — сказала Ася, тоже обрадовавшись тому, что тема разговора сменилась.

— Ты не передумала, не устала? — спросил Майк Асю таким тоном, каким родители обращаются к детям, когда хотят их отговорить от ненужной им покупки в магазине игрушек.

— Майк, если ты устал и хочешь спать, то, конечно, я не пойду.

— А знаете что, — вдруг сказала воодушевленно Нонна, испугавшись, что Ася пропустит мероприятие, которое так хотела увидеть. — А вы идите оба спать, а мы с Асей вдвоем туда пойдем. Ведь ты, Майк, подобное не раз видел наверняка. Бывал же в круизах. Боб тоже. И я. Одна Асенька — нет. И вообще, что вам, мужикам, до сладостей. Идите, идите. Мы сами справимся. — Нонна ласково улыбнулась мужу, похлопывая его по спине.

Нельзя сказать, что такой поворот событий вызвал восторг у Майка, но Боб так радостно поддержал предложение жены, что Майку уже было неловко не последовать ему, тем более что по существу это мероприятие как таковое его нисколько не привлекало.