Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— Миша — человек замечательный, — прошептал Грегори Инге на ухо. — Он — ленинградец. Там работал экономистом на крупном предприятии. А здесь, к сожалению, у него не получилось по специальности. Нужно было семью кормить. Пошел в таксисты. Так, начал вроде бы ненадолго, потом втянулся. А теперь дети подросли, жена нашла себе другого, "более интересного", и ушла. Но он не жалуется. А вообще все здесь присутствующие в основном люди хорошо устроенные, но все одиноки. У каждого что-то не сложилось или разрушилось в личной жизни здесь, в эмиграции. И этот клуб их спасение…

Инга почти не воспринимала то, что говорит Грегори, она была во власти его прикосновений. Это было чисто физиологическое желание. Здесь не было работы души. Здесь господствовало тело. Ей казалось, что от нее исходит какая-то недозволительная, греховная аура, которая может обнажить перед окружающими, особенно перед Ритой, ее состояние, и она уже настроилась извиниться перед хозяйкой и пойти спать. Но тут ее "привел в себя" низкий, громкий, веселый голос Миши… Она отпрянула от Грегори, неуловимым для окружающих движением плеча как бы сбросила его руку и настроила внимание на выступающего.

— Друзья, — говорил Миша. — Сегодня я хочу представить на ваш суд сказку. — Миша застенчиво засмеялся. — Она называется: "Сказ о том, как деньги любви искали".

— У-у-у, — раздались веселые голоса слушателей. — Это что-то новое.

— Так, Мишенька, садись и начинай, — сказала Рита.

— Ну хорошо, — сказал Миша, — только, вы же знаете, что я всегда читаю стоя.

— Ну ладно, ладно. Кое-кто сломает шею, но мы тебе простим. Давай, читай уже наконец, — засмеялась Рита.

— О'кей! — сказал Миша и принялся читать. — Итак: "Сказ о том, как деньги любви искали"

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были молодые деньги, все у них было вроде бы хорошо, но вот счастья полного они не испытывали, так как ощущение тревожности, нестабильности и неясности перспектив не покидало их. Но что более всего угнетало их жизнь — так это отсутствие любви к ним со стороны обитателей этого царства. Да-да, именно любви. Нельзя сказать, чтобы их хотели изгнать. Нет, наоборот, каждый обитатель даже мечтал их приютить под своей крышей. Но не этого хотели наши молодые деньги. Они хотели любви, той любви, которая окрыляет и стимулирует к развитию. А развитие им нужно было, так как они еще были в той стадии, когда даже не определился их цвет. Их, скорее, можно было назвать бесцветными, а им хотелось обрести подлинно зеленую окраску, подобно тому цвету светофора, который дает сигнал к движению.

И вот собрались однажды деньги все вместе на свое собрание. Долго ли коротко ли длились их дискуссии, никто не знает, но известно, что в конце председательствующий сказал:

— Друзья мои, это печально, но я должен заключить, что мы оказались в атмосфере всеобщей нелюбви. И это парадокс. В одной из любимых песен поется: "Жить без любви, быть может, можно, но как на свете без любви прожить?" Да, обитателей нашего королевства отличает глубокая эмоциональность, даже сентиментальность. Они готовы и умеют любить всех и все. Но вот только не нас — деньги. Почему? Так исторически сложилось. Может быть, суть этого парадокса состоит в изречении одного из самых великих писателей и мыслителей, который сказал слова, не относящиеся к деньгам, но которые вполне могут быть применены и к нам. А сказал он примерно следующее: Мы любим кого-то (что-то, добавлю я), — продолжал председательствующий после мгновенной паузы, — за то хорошее, что для него делаем, и не любим за то плохое, которое ему чиним. Да, только истинный мудрец мог такое сказать. Но речь сейчас не о нем, а о его словах, которые имеют прямое отношение к нашей судьбе.

Обитатели нашего царства ничего хорошего не хотят делать для нас, денег, для того, чтобы создать нам условия для развития и стабильности, они уклоняются от изучения законов нашей жизни, а неведомое всегда пугает. Те немногие, которые взяли на себя труд изучения этих законов и хотят давать нам жизнь, раздражают окружающих новым качеством их жизни. И тут к страху неведомого у окружающих добавляется проявление страшного порока, свойственного, к сожалению, обитателям нашего царства, — зависти. И тогда мы, деньги, уже выступаем в роли стрелочников, которые во всем виноваты. А сейчас я затрудняюсь предсказать нашу судьбу…

— Так что же делать?! Что нас ждет?! Может, всем сразу подвергнуться самосожжению? — закричали с мест собравшиеся деньги, не давая досказать председательствующему.

— Я знаю, что делать, — сказал самый тяжеловесный из присутствующих, — нам надо покинуть это царство, пока не поздно. А то история повторится, и нас уведут от тех, кто нас произвел на свет, и заставят работать на наших же врагов, или еще хуже — заставят служить неблагородным целям.