Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— Ну, так не зря про твою страну говорят, что ее умом не понять. Может, мне чуть-чуть удастся? — Майк рассмеялся.

Лина взяла телефонный аппарат и на веселой ноте сделала звонков семь, говоря примерно одно и то же:

— Алло! Аннушка, приветствую вас! Ну как, не замерзли? У меня есть повод согреться. Да, прямо сегодня. Хорошо, приносите. Прекрасно. Жду. Что Иван спрашивает? Гитару? Конечно, конечно.

— Так, — сказала Лина, победно глядя на Майка. — Человек двенадцать, я думаю, придет точно. Я пригласила на 8 вечера. Сейчас четыре. Мы многое можем успеть с тобой, Майк. За работу.

— Я с удовольствием буду тебе помогать, Лина, — сказал Майк, встав со скамейки. Он потянул за руку Лину, вытащил ее из-за стола и взял на руки.

— Лина, Лина, послушай, — сказал он, ухватив ее за плечи, когда она, уже приведя себя в порядок, подошла к холодильнику, чтобы достать все, что она может поставить на стол к приходу гостей. — Лина, Лина, постой.

Посмотри на меня, Лина. Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я не знаю, что ты думаешь обо мне, как ты ко мне относишься. Но я тебя люблю, Лина. Поверь — это серьезно, это важно!

Лина посмотрела ему в глаза и увидела в них слезы. Кто-то ей говорил перед командировкой в Америку, что американцы очень сентиментальны и что у них "глаза на мокром месте". Но слезами Майка она была ошеломлена до такой степени, что сама не удержалась от слез.

Она положила голову ему на плечо и тихо сказала:

— Спасибо, Майк.

Они постояли так молча какое-то время, и Майк прервал молчание:

— Извини, Лина. Я нарушил твою программу. К тебе должны прийти гости, и много чего нужно успеть. Давай мне работу, и мы все успеем.

Лина попросила Майка отнести в спальню журнальный столик, а в середине гостиной установить складной стол, который находился в кладовке… Майк делал все, что Лина ему поручала, с тщательностью прилежного ученика. Он накрыл скатертью, сервировал приборами и бокалами стол. Когда Лина предложила ему поставить на стол тарелки с колбасами, сырами, соленьями, он был потрясен.

— Лина, ты же не знала заранее, что к тебе придут гости. Откуда все это? Ты что, всегда хранишь в холодильнике столько продуктов?

Она лишь кокетливо поскребла ногтем указательного пальца его нос.

В восемь часов все как один приглашенные приятели Лины ввалились, покрытые снегом, как лесные люди, — мужчины и женщины в возрасте от сорока и выше. Их было десять человек. Двое с гитарами. Каждый что-то принес: грибочки, соленую капусту, селедку под шубой, пельмени, и стол уже ломился от закусок.

Присущее россиянам застолье с шутками, тостами, хохотом длилось часа три, приведя Майка в полный восторг. Он, малопьющий человек, слегка опьянев, тоже весь вечер произносил тосты, объяснялся в любви к России, русским, Сибири, сибирякам.

Когда застолье кончилось и стали сдвигать к стенке стол, Майк подумал, что публика решила расходиться, и начал всем пожимать руки, произнося слова прощания.

— Майк, — сказала Лина, улыбаясь, с ноткой снисходительности в голосе, — Майк, еще никто не уходит. Сейчас будут танцы.

— Танцы?! — спросил недоуменно американец. — Где танцы?

— Как где? Здесь, а где еще. У нас ведь квартиры по комнатам считают, а не по спальням, как у вас там, — рассмеялась Лина.

— У нас, сколько бы комнат ни было, как-то не принято на домашних вечеринках устраивать танцы. У нас есть танцевальные клубы, дискотеки, рестораны, комнаты для балов… Но дома…

— Ну так мне вас жаль, Майк. Зачем тогда собираться, если не петь и не танцевать, — сказал, похлопав Майка по плечу, дородный весельчак Иван, который пришел с гитарой. Он тут же включил магнитофон и сразу пригласил Лину на быстрый танец.

На танго Майк пригласил Лину и, как бывает у американцев, прильнул к ее губам и так протанцевал с ней весь танец.

Гости смотрели на Лину, не узнавая ее, не понимая, что происходит, кто этот человек, откуда он взялся.

Когда танго закончилось, Иван с другим гитаристом по имени Валентин уселись на стулья в углу комнаты и заиграли мелодию песни "Москва златоглавая". И тут вышла в середину комнаты Лина. И поплыла вначале медленно, скрестив на груди руки, затем, словно раскрутившаяся пружина, развернулась такой лихой, такой эмоциональной, такой страстной пляской, что, казалось, ее движениями руководил кто-то, кто хотел ей помочь рассказать о ее жизни, любви, страданиях, о горестях, разочарованиях и надежде.

Х Х Х

НОННА набрала номер, и Ася тут же взяла трубку.

— Алло, мамочка, что случилось?

— Ничего не случилось, дочка. Просто соскучилась. Ну как у тебя на работе?

— Все прекрасно, — вдохновенно сказала Ася. — Работа нравится, относятся ко мне великолепно. И главное, я обрела замечательных друзей. Это молодая пара из России. Они здесь проходят стажировку во всемирном торговом центре. Знаешь, в этих знаменитых "Близнецах"… Они снимают аппартменты в том же доме, что и я. Так мы и познакомились у почтового ящика. Они такие славные, мама. Мы приходим друг к другу в гости, то они ко мне, то я к ним. Нам хорошо, как будто одна семья. Она мне как сестра.