Назад в СССР 7

— Это еще не все. Все убитые девушки были пациентками одного роддома. Я проверил. Ты с этим заведением никак не связан, хотя как-то раз наведывался туда.

— И это ты разнюхал? — удивился Березов, хрипло хмыкнув. — Было дело. Когда из КПЗ выпустили. Вернулся домой, а дочки нету. Записку предсмертную не сразу нашел. Стал справки наводить, что да как. Оказалось, что дочурка была беременна. А я и не знал до последнего. Поперся в больницу удостовериться, но не туда попал. Вместо консультации в роддом обратился — кто их там разберёт. Там на хмыря какого-то молодого напоролся. Мерзкий тип. А потом оказалось, что Олесю мою просто люди заклевали, и врачи ни при чем. Мол, нагуляла, шалава. Из комсомола хотели исключить. А она у меня девочка тихая, против ничего не смогла сказать, вот и не выдержала, — голос отца дрогнул.

Он часто заморгал, шмыгнул носом и провел рукавом по глазам:

— Давай помянем…

Мы снова выпили, но теперь не чокаясь, а Березов продолжил:

— А когда записку нашел, где про этого гада артиста говорилось, я чуть умом не тронулся. Не должна по белу свету эта сука ходить, когда мой ребенок в земле сырой лежит, с внуком нерожденным. Найти цыгана, честно тебе скажу было нетрудно. У меня старые связи в Москве еще остались. Многие однокашники в генералы выбились, это только я учителем стал, — Березов горько усмехнулся, сжав свою вилку до белых костяшек. — Приехал в Москву. Поселился в той же гостинице. Выучил распорядок этой сволочи. Да и что там учить? Почти каждый день одно и то же. Вечер заканчивался с проституткой и выпивкой.

— Почему ты не убил проститутку? Она же тебя видела.

Березов ожёг меня взглядом.

— Мне лишней крови не надо. И потом, я сразу понял, что она наркоша. Насмотрелся на таких в Афгане. Зрачки, как у рыбы. Взгляд дурной, сама заторможенная. Что она там могла рассказать?

— Ее тоже потом убили.

— Ножом? — Березов вскинул на меня бровь.

— Нет. Задушили. Но там своя тема. С наркотой связана, и к нашим делам отношения не имеет. Раскрыли уже МУРовцы, на той неделе еще.

— Ясно, — кивнул вояка и продолжил. — Потом… Потом вернулся я в город и адвоката пришил. Этот гаденыш топил меня за ни за что. Целый месяц из-за него на нарах прочалился. Из-за него и Олесю не уберег! Эх…

Березов замолчал. Но я видел, как сжались его кулаки а глаза сузились.

— Все кончено, — сказал я. — Ты отомстил. Скажи, легче стало?

Я знал ответ. Но мне нужно было, чтобы это сказал он — чтобы сам произнес.

— Нет, — глухо проговорил Березов. — Но если бы я этого не сделал, то жить бы дальше не смог. Хотя какая теперь жизнь? Вышка светит.

— Зачем ты взял удостоверение Слободчука? Ведь это явная улика против тебя. Мы нашли его при обыске.

— Не знаю, — будто очнувшись, пробормотал Березов. — На войне мы забирали документы у убитых. Если они, конечно, были. Вроде как, привычка… Или, скорее, знаешь, взял, как трофей. Это все равно, что забрать клык у поверженного хищника. И любоваться на него потом, вспоминая о славной охоте.

— Ты любовался на удостоверение адвоката? — с сомнением проговорил я. — Там не было твоих отпечатков.

Он помотал головой, поглядывая на бутылку и стакан.

— Ни разу… Так и не взглянул на него. Как закинул в сервант в ночь убийства, так больше и не доставал. Отпечатков нет, так потому что я в перчатках был. А потом прикасаться к этой ксиве было мерзко и противно. На ней засохла кровь гниды. Не то яд, не то зараза.

— Ты сказал, что тебе нельзя в тюрьму, помнишь? Там, в Дехановке. Почему?

— Этого я тебе не могу сказать, — глухо пробормотал вояка и отвел глаза.

— Тогда скажу я…

Березов поднял на меня злой и испуганный взгляд, но я спокойно его выдержал. Разговор начат — и нужно его заканчивать.

Глава 23

Березов нахмурился и смотрел на меня исподлобья, словно ждал приговора. Только сейчас он понял, что я его давно раскусил.

— Ты не всем еще отомстил за дочь, — сказал я. — В этой цепочке осталось последнее звено. Человека, которого ты винишь в смерти Олеси, ты пока не достал. Он был в Чехословакии.

— Ему повезло, — глухо проговорил Березов. — Укатил на весь отпуск. Но теперь уже наверняка вернулся.

— Думаешь, он заслуживает смерти?

— А почему нет? Чем он лучше других? Ведь это из-за его паршивого сынка все началось. Бывают травмы на спортивных секциях, как им там не быть? Обычное дело! Подумаешь — его отпрыску нос свернули. Не голову же. А этот урод нанял адвоката и затеял против меня войну. Сам знаешь, чем потом все обернулось.

Я положил на стол недельный выпуск областной «Правды», ткнул пальцем в строки.

— На, прочитай. Последняя страница в графе «некрологи».

С каким-то даже предвкушением Березов взял газету и впился в нее глазами, будто хотел прожечь. Пробежал по строчкам и злорадно ухмыльнулся:

— Туда ему и дорога, гори, сука, в аду… — Затем повернулся ко мне и пробормотал. — А это не п*здеж, Андрюха? Он правда откинул коньки?

— Ты думаешь, я ради твоего розыгрыша отпечатал целый фальшивый номер?

— Нет, такого ты бы не смог… Но совпадение странное, — пробормотал Александр. — Ты меня выпускаешь, а этот гад подыхает.