Навсегда с бессмертным

— Я все еще устала. Думаю, я посплю еще немного, — солгала она, выходя из комнаты вместе с Рокси. Он не сказал и не сделал ничего, чтобы остановить ее, и Валери спокойно поднялась к себе в комнату. Она вошла внутрь, подождала, пока Рокси освободит дверь, затем закрыла ее и прислонилась к ней, закрыв глаза. Воспоминания о тех нескольких мгновениях, а может, и больше, в объятиях Андерса, мгновенно нахлынули на нее. Страсть была ошеломляющей… умопомрачительной. Валери едва знала этого человека, но если бы Рокси не нужно было выходить, она бы уже сейчас скакала на лошади под названием «Секс». И откуда, черт возьми, взялась эта страсть? Парень был симпатичным и все такое, но до тех пор, пока его губы не встретились с ее, она не думала о нем с вожделением. Она восхищалась его красивым лицом и стройной фигурой, как восхищаются хорошо сшитым платьем или туфлями, но не было никакой искры сексуального интереса. Ну, за исключением тех случаев, когда их руки встретились на супнице… и когда в Кембридже он взял ее за руку, чтобы помочь сесть в машину, признала она это. Да, оба раза ее охватывало горячее чувство, но ничего похожего на то, что только что произошло внизу. Это было похоже на вспышку огня.

Мокрый нос Рокси, прижатый к ее ладони, сдвинул Валери с места. Она посмотрела вниз на собаку, и погладить ее, бормоча: — Я сошла с ума. Ты знаешь это, не так ли?

Покачав головой, она подошла к кровати и легла. Не было еще и девяти вечера, когда она легла. Она проспала до шести утра. Больше девяти часов. Валери не собиралась спать, но ей хотелось какое-то время избегать Андерса. По крайней мере, до тех пор, пока она не решит, что может быть рядом с ним, не пытаясь снова взобраться на него, как на телефонный столб.

Андерс опустился на диван и со вздохом откинул голову назад. Он смотрел в потолок, но видел лицо Валери после того, как Рокси прервала их поцелуй. Ее губы распухли от его поцелуев, щеки пылали, глаза были полны страсти и голода. Он не сомневался, что выглядел таким же возбужденным. Только воспоминание о ее губах под его губами, о том, как ее тело жадно прижималось к нему, заставляло его снова возбудиться.

«Проклятье, все только начинается», — подумал он с гримасой. С другой стороны, теперь у него не было сомнений в том, что Валери — его спутница жизни. Ну, если это действительно было раньше. Не должно было быть — у него были все остальные симптомы, но Андерс колебался, признаваться ли себе в этом из-за отсутствия страсти. Казалось, ему достаточно прикоснуться к ней, чтобы зажечь огонь. И теперь он понял, почему его товарищи вели себя как кобели. Потому что теперь, когда он попробовал ее, ему не терпелось попробовать ее снова. Настолько, что было трудно не последовать за ней в ее комнату. Один поцелуй — и она растает в его объятиях, как масло на раскаленной сковороде.

— Удивительно.

Андерс вздрогнул и огляделся. Люциан стоял, прислонившись к дверному косяку, и с удивлением смотрел на него.

— Что? — спросил он, выпрямляясь.

— Как все может так быстро измениться, — сухо заметил Люциан, направляясь на кухню.

Андерс посмотрел, как он достает стакан из буфета, и мягко спросил: — И что, по-твоему, меняется?

— Три дня назад, когда ты впервые понял, что не можешь читать ее мысли, и что она может быть твоей спутницей жизни, ты не был счастлив, — сказал Люциан. Он наполнил стакан водой, сделал глоток и продолжил: — Тебе не нравилось, что кто-то украдет так много твоего внимания, что тебе есть что терять, что ты стенаешь наседкой, как я, или что за тебя будет решать твой член. Теперь ты хочешь последовать прямо за своим членом наверх и потребовать Валери любыми необходимыми средствами.

Андерс взглянул вниз и заметил, что у него не только все еще была эрекция, но это было заметно по его боксерам. Схватив одну из диванных подушек, он положил ее себе на колени и пробормотал: — Ты все это понял, прочитав мои мысли, не так ли?

— Прозрачен, как стекло, — сказал Люциан.

— Ладно. — сказал Андерс и поморщился, поняв, что Люциан прочитал его далеко не лестные мысли о том, что он беспокоится за Ли и что его водит за нос его член. Приподняв бровь, он спросил: — Я должен извиниться перед тобой?

— Нет. Я не могу жаловаться, когда подслушивал твои мысли. — Он сделал еще глоток воды. Когда Люциан опустил бокал, он сглотнул и добавил: — Но я бы не спеша действовал с Валери. Я бы не хотел, чтобы ты торопил события и все испортил.

— Спасибо за совет, — сухо сказал Андерс.

— Я серьезно, — тихо сказал Люциан.

Андерс замер. Как правило, Люциан рычал, ворчал или лаял. Его голос звучал мягко и торжественно только в очень редких случаях. Когда это происходило, если вы были умны, то слушали его внимательно. Андерс кивнул. — Я слушаю.

— Она только что пережила кошмарные две недели в руках того, кого она считает вампиром. Один из нашего вида, — указал он. — Десять дней и ночей во плоти и три в лихорадочных кошмарах.

— Но мы не вампиры, — возразил Андерс. — Мы — бессмертные.