Навсегда

- Почему мать не может прийти на помощь, если ее дочь нуждается в ней? – невозмутимо спросила Боадисея, несмотря на недоумение мужчин. – Что еще ты видишь? Там есть алтарь?

- Покажи мне, где находится эта женщина, - приказал зеркалу Тейлор, затем его глаза расширились, так как “камера” отодвинулась, и он увидел Жерлен Монро, которая стояла перед каменным сооружением, напоминающем алтарь. – Да, это здесь, - сказал он тихо.

- На нем есть какие-нибудь знаки? – быстро спросила Боадицея.

- Да. Они похожи на…, - Тейлор посмотрел на нее, - Я думаю, это египетские иероглифы.

- Я знаю, где они, - сказала Боадицея, направляясь к двери. – Идите за мной. И возьмите зеркало! – добавила она и побежала.

Адам не отставал; Тейлор положил зеркало в рюкзак и последовал за ними. Но в тот миг, когда достигли двери, они упали от тяжелых ударов по голове.

Очнулся Адамс ужасной головной болью и обнаружил, что не может двигать руками. Оба его запястья были прикованы цепями к стене. Он был неподвижен.

Он находился в маленькой подземной комнате, запертой тяжелой дубовой дверью, окованной железом. На стенах, небольших полках и нишах стояли сотни белых свечей. Прямо перед ним, на маленьком дубовом столе лежал кинжал, который он взял из чулана. Адам взглянул на железные браслеты вокруг своих запястий. Если бы он смог вытащить руку…

- Добрый вечер, - услышал он голос, заставивший его обернуться. - Или доброе утро? О, хотя нет, ведь еще нет и полуночи, и я верю, что твоя крошка еще жива.

Прищурившись, чтобы унять тупую боль в голове, и с поднятыми руками, из-за которых он испытывал мучительную боль в ребрах, он посмотрел на женщину, стоявшую перед ним. И хотя она была в длинном черном плаще, расшитом золотой нитью, искрившейся в пламени свечей, зажженных в комнате, он узнал ее сразу.

- Салли, - сказал он, наконец.

- Это одно из моих многочисленных имен, я была однажды твоей горничной, - этот факт, казалось, рассмешил ее, но лицо сразу стало серьезным. – Я выполняла эту унизительную работу в течение пяти лет, пока ждала ее прихода, - она будто выплевывала слова, вызывающие у нее отвращение. – Я узнала ее в тот же момент, когда она подошла к входной двери. В конце концов, я отлично напрактиковалась, следя за ней, не так ли? – она язвительно улыбнулась.

Адаму казалось, что он видит безумие в ее глазах. Или ему это только кажется? Эта женщина держала под контролем целую империю зла в течение многих лет.

- Где она, - спросил он.

- Ждет своего героя, готового спасти ее, - опять повеселела она.

Она подошла к нему. Они были одни в комнате, только он и эта женщина. Если бы он не был скован, то одной рукой разломал бы ее пополам. Теперь, когда она подошла ближе, он увидел, что она была старше, чем ему казалось. Над ее веками были крошечные шрамы. В Кэмвеле в течение длительного времени действительно проходил шабаш ведьм, как он выяснил в ходе своего расследования, и так как его главой с самого начала была одна женщина, он искал кого-нибудь постарше. Но эта женщина могла изменяться – ее лицо и кожа были подтянутыми.

- Где остальные? – спросил он.

- В безопасности. Пока, - подходя ближе, она протянула к нему какую-то трость, которую он не мог разглядеть. И провела ею по его груди. Дотронувшисьдо его раны, она несильно толкнула его.

Адам чуть не потерял сознание от боли, но взял себя в руки. – Где они? – спросил он снова.

Женщина, эта “Салли”, отошла, повернувшись к нему спиной. Она подошла к тяжелому дубовому столу в середине комнаты, и положила на него свою трость. Адам мог видеть, что она была сделана из стали, и на ней были такие же знаки, как на кинжале. Для чего эта зловещая вещь? Для чего она ее использовала в прошлом?

- Тебе известно, что я растила твою сестру как собственную дочь? – спросила она. – Она ни в чем не нуждалась. У нее было самое лучшее из того, что может предложить этот ничтожный мир.

- Кроме свободы, - сказал Адам, и тут же выругался про себя за то, что поспорил с ней.

- Верно, - сказала она, улыбнувшись ему, - у нее этого не было. И у нее не было мужчины. Ты знал, что ты и тот, другой мужчина, были единственными, с кем она была так близка? Но теперь это не имеет значения. Она знает, что будет наказана. Она знает, что не смеет бросать мне вызов.

- Как ты можешь причинить ей боль, если она была тебе как дочь? – спросил Адам, пытаясь подобрать слова, чтобы изменить ее мнение. – Ты должна ее очень сильно любить.

Казалось, что Салли заметила это. – Нет, я не думаю, что должна. Ведь и она никогда не любила меня. Если бы я рассказала тебе, что мне приходилось делать, чтобы она вела себя… Впрочем, я подожду и покажу тебе. Да, я покажу тебе, что я делала с твоей сестрой. – На мгновение она подняла голову, прислушиваясь к чему-то. – Теперь мне пора идти. Что-то приближается.

- Мать Дарси, - сказал Адам, пытаясь сказать или сделать что-нибудь, чтобы выиграть время.