Навоз как средство от простуды (хроники пандемии)

Как-то Женька с Авдеичем получили специальное приглашение посетить сеанс одновременной медитации для ВИП-персон. Как водится, первый сеанс был бесплатным. Из любопытства друзья решили пойти. Перспектива заполучить в Оздоровительный центр Степана в качестве рекламоносителя казалась им привлекательной.

Сеанс проходил поздним вечером, тайно; в средней школе на улице Советской. Это была наша школа, где в свое время мы с Женькой прогуляли немало уроков физкультуры и математики. Приятелей встретил «монах» в темном, до земли, плаще с капюшоном на голове. Через боковой вход и пустую столовую он провел гостей в спортзал. Там было темно, только одинокая свеча горела где-то в центре, едва освещая близкую икону, кожаного коня и спортивные брусья.

Приятели уселись на пол и некоторое время просидели во тьме. По движению воздуха и всполохам огня они понимали, что вокруг что-то происходит, как будто в театре, когда люстра притухла и кулисы зашевелились. Наконец, все замерло. Откуда-то сверху послышалась заунывная музыка. Из угла, где была подсобка с инвентарем, вдруг появилось голубое свечение. Оно выплыло на середину зала, откашлялось и оказалось бывшим участковым.

Поначалу друзья оторопели. Вчерашний милиционер, «доивший» водителей на пыльной дороге, приобрел плавность движений, бархатный голос и повадки святого. Суть первого сеанса состояла в «поиске источника нового вида вибрации для синхронизации гармонии».

Сначала нужно было отключить голову, «поскольку от нее все беды и страдания». Голова, по словам гуру, слишком много на себя берет, излишне мнит о себе. После того как мозг отключился, нужно глубоко дышать, прикрыв глаза. Дальше следовало войти в себя, чтобы почувствовать тело. Вокруг друзей в темноте кто-то пыхтел и тужился, пытаясь войти.

– Любой кризис на планете Земля создан Всевышним только для пробуждения людей и принятия всемогущества, – убеждал участковый, – и мы с вами сейчас формируем принятие осознания, пробуждаем сердца, а значит, формируем защиту от вируса.

Дальше Степан приказал глубоко дышать, погружаясь в самую глубь своего центра:

– Вдох – и вы погружаетесь в глубину, и там еще больше разгорается чистый свет, с каждым вдохом и выдохом свет сердечного центра расширяется и наполняет все ваши тела и ваши границы. Соединитесь со всеми световыми чакрами! – вдруг вскрикнул Степан и задул свечу.

В темноте, как трухлявый пень посреди болота, светился только бывший участковый. Так продолжалось короткое время. Нежданно над Степаном, слабо мигая во тьме, всплыл святой дух и испортил воздух. Облако подсвеченного газа поднялось над Учителем, медленно закружило и поплыло наверх, к потолку. Все участники медитации, как зачарованные, задрав головы, следили за этим чудом. А облако повисло под потолком, еще померцало и сгинуло. Настала полная тьма, пропал даже Степан.

Какое-то время в зале стояла тишина, потом кто-то закашлял и зашаркал ногами. Кто-то чихнул. Потом чей-то властный баритон произнес:

– Але, есть кто живой?

– Где наш коуч? – спросил из темноты женский голос.

Но коуч не отвечал.

– Он же взлетел! Вы разве не видели? – пояснил из темноты другой женский голос.

– Это был он? – спросил первый голос. – А чего так вонял будто протух?

Все разом загалдели, кто-то оправдывал Новоявленного и говорил, что вибрация состоялась и теперь все в синхроне. Другие выражали недоверие, поскольку, по их мнению, вибрация не сопровождается вонью.

Погалдев какое-то время и не чувствуя присутствия Учителя, участники пришли к согласию, что пора по домам. Ощупывая темноту и друг друга, кое-как добрались до стенки и, водя по ней руками, вышли к двери. В коридоре у раздевалок горела слабая лампа. Женька, помня школьные годы, вывел «всемогущих» наружу.

Расходились молча.

Акт двадцатый

Течение жизни богаче любой писанины. Даже самый отпетый сочинитель порою не в силах придумать сюжет, который с легкостью можно увидеть в обычной деревне. Происходящее в Новых Оглоблях не выглядит столь уж абсурдным на фоне общего беспорядка, царящего в мире в пору эпидемии. Там, в деревне, живут обычные герои: доярки, трактористы, конюх и агроном. Они не строят храмы и кислородные аппараты, а живут своей посредственной жизнью, о которой не сообщают по телевизору.

Одним обычным вечером Женька с Авдеичем метаболизировали, сидя на кухне. Они переваривали самогон и закуски в воду и углекислый газ, поддерживая гомеостаз. Авдеич нарезал хлеб, лук и сало крупными ломтями, зачерпнул огурцов из банки и наполнил тарелку квашеной капустой. На плите в это время что-то шкварчало, брызгая по сторонам.

Женька достал свой складной ножик и стал делить ломти сала, грубо нарезанные Авдеичем, на мелкие полоски. Председатель со скепсисом глянул на друга.

– Ты вот иудей, – начал Авдеич, – а просто откусить не можешь. Обязательно нужно сделать обрезание. Вот от этого евреев и нету в деревне. Здесь все нарублено абы как и прибито наискосок, через пень-колоду.

– Так кошернее, – объяснил Женя, – быстрее растворяется в спирте.