Наваждение

Хорошая вышла у жизни шутка. Прям с подвывертом. И ведь не понял сразу, не просек - что все, в два хода его переиграли. Реализовывал свои планы, как по нотам шел. По четкой линии, потому что все сотни раз обдумал. Считал, что просто еще один бонус по дороге заполучил, выиграл в лотерею… Не то, чтобы и не так, если подумать, конечно…

И ведь все сделал, в принципе. Все, что хотел. За полгода, не без поддержки, конечно, и с должным уважением относясь к интересам других, вернул свое место. Дошел до статуса, с которого турнуть пытались раньше. Хорошо вроде. Лепота прямо. И Лиза рядом. Сказка в жизни, нежданно-негаданно. Больше мог получить, учитывая то, что пертурбации и терки во властных кругах начались. Мог мэром стать. А там и губернатором. Все мог. Не врал Казаку - они не на последнем счету и у “новых”, и у “старых” были. Договориться и подогнать цели могли и с одними, и с другими. Уладили бы. Только вопрос вдруг иным ребром встал. Интересно, что не без помощи того, кого своими руками удавить столько лет хотел - а тут вдруг, спасибо Мартыненко, мозги просветлели. Не то, чтобы Дима это свое “спасибо” по-своему и не сказал старому недругу. Ему уже ничего не светило. С того света амнистии, хоть Президентской, хоть еще какой - нет. Его просьба, когда уходил, которую уважили те, кому Калиненко решил уступить наверх дорогу.

Интересную штуку Дима понял во время той попытки похищения Лизы. Неожиданную. Всю жизнь, сколько себя помнил, хотел выше забраться, всем вокруг показать, кто он и чего стоит. Лучшее получить, чего бы оно ни касалось. Глотки за это рвал и по головам шел, ни с чем не считаясь. А в больнице, после той истерики Лизы, когда перешивали ему рану - интересным вопросом вдруг озаботился. Прямо на операционном столе в манипуляционной.

“Дальше что?”

Станет мэром. Или губернатором, скажем. Подсуетится, использует возможность, которую нынешняя ситуация в стране щедро любому предоставляет. Урвет больше - и? Что потом? Еще деньги? Так у него и сейчас этого столько, что попробуй потрать.

Перемены дают много вариантов. Да только гарантий никаких не предоставляют. И защиты ни от чего не дают. И он это на своей шкуре изучил, лучше кого бы то ни было знает и понимает. Власть, положение - да, как наркота. Тянет. Хочется снова получить и вернуть. И вернул же. Только и потерять снова можно одним махом. И кое-что поболее того. То, что уже не вернешь, отсидев и выстроив планы мести. Кого…

Воскрешать не умеет ни смотрящий, ни губернатор. Никто.

Да и что даст ему эта новая власть? Что принесет по факту?

Его отец, вон. Всю жизнь самоутверждался, в силу своих представлений и понятий. Всем вокруг жизнь отравил, покалечил. И умер. От рака по диагнозу, вроде. А Диме, после проведенного времени в палате с отцом один на один, казалось, что от злобы, от обиды и гнева на саму жизнь. От того, что рвался из последних жил, старался, а так и не получил ничего стоящего, по факту. Того, что хотел. Или не понял, чего именно хочет. И доживал жизнь, подыхая от ненависти ко всем, и его самого никто не жалел уже даже, не любил и не горевал особо. Ни мать, по большому счету. Ни даже он, сын, у которого и не дрогнуло ничего и когда холодную, влажную землю на гроб кидал.

А Дима понял, что так - не хочет. Понял, наверное, тогда, когда Лиза первый раз сознание потеряла по дороге в больницу. Рухнула на Казака.

Не осознал. Но на базовом уровне просек - ее не вернешь, если в борьбе за власть в расход пустят. Не отвоюешь назад. А она ему, оказывается, по-настоящему нужна. Лиза и все то, что эта девчонка так свободно и щедро ему давала; чем наполнила его жизнь за какие-то полгода. Так, что все остальное и подвинуть можно.

Переоценка ценностей называется. Такой себе переучет жизни. Кто-то на зоне устраивает, а его уже после накрыло. И Лиза вдруг на первое место вышла. А при всех раскладах - и дураку ясно, не упустят такой козырь против него. Тем более что Дима и не думал раньше, как себя и ее подставляет. Значения не придавал своему желанию видеть ее рядом везде, своей гордости этой женщиной около него.

А теперь еще и ребенок. Пацан. Сын у него, оказывается, будет. Не то, чтоб Дима в этом как-то нуждался или хотел. Нет. Но Лизу он уже читал, и понимал, что она собой пожертвует ради этого ребенка. Потому и грозил ей, давал понять, чтоб не шла на глупости. Ему она была нужна. Живая и здоровая рядом. А сегодня приехал и…